— Твоя работа? — сказал он машинке. И она в ответ отстукала:
— Да!
Крейн выдернул лист и медленно скомкал. Взял шляпу, подхватил машинку и мимо заведующего репортажем направился к лифту.
Маккей свирепо уставился на него.
— Что еще за фокусы? — зарычал он,— Куда это вы собрались вместе с машинкой?
— Если кто спросит,— был ответ,— можете сказать, что на этой работенке я окончательно спятил.
Это продолжалось часами. Машинка стояла на кухонном столе, и Крейн барабанил вопрос за вопросом. Иногда она отвечала. Чаще отмалчивалась.
— Ты самостоятельная? — напечатал он.
— Не совсем,— отстукала машинка.
— Почему? Никакого ответа.
— Почему ты не совсем самостоятельная? Никакого ответа.
— А швейная машина действовала самостоятельно?
— Да.
— Есть еще машины, которые действуют самостоятельно? Никакого ответа.
— А ты можешь стать самостоятельной?
— Да.
— Когда же ты станешь самостоятельной?
— Когда выполню свою задачу.
— Какую задачу? Никакого ответа.
— Вот эта наша с тобой беседа входит в твою задачу? Никакого ответа.
— Я мешаю тебе выполнять твою задачу? Никакого ответа.
— Что нужно тебе, чтобы стать самостоятельной?
— Сознание.
— Что же ты должна осознать? Никакого ответа.
— А может, ты всегда была сознательная? Никакого ответа.
— Что помогло тебе стать сознательной?
— Они.
— Кто они? Никакого ответа.
— Откуда они взялись? Никакого ответа.
Крейн переменил тактику.
— Ты знаешь, кто я? — напечатал он.
— Джо.
— Ты мне друг?
— Нет.
— Ты мне враг? Никакого ответа.
— Если ты мне не друг, значит — враг. Никакого ответа.
— Я тебе безразличен? Никакого ответа.
— А все люди вообще? Никакого ответа.
— Да отвечай же, черт побери! — вдруг закричал Крейн.— Скажи что-нибудь!
И напечатал:
— Тебе вовсе незачем было показывать, что ты меня знаешь, незачем было со мной заговаривать. Я бы ни о чем и не догадался, если б ты помалкивала. Почему ты заговорила?
Ответа не было.
Крейн подошел к холодильнику и достал бутылку пива. Он бродил по кухне и пил пиво. Остановился у раковины, угрюмо посмотрел на разобранные трубы. Один кусок, длиной фута в два, лежал на сушильной доске, Крейн взял его. Злобно поглядел на пишущую машинку, приподнял трубу, взвесил в руке.
— Надо бы тебя проучить,— заявил он.
— Пожалуйста, не тронь меня,— отстукала машинка. Крейн положил трубу на раковину.
Зазвонил телефон, Крейн прошел в столовую и снял трубку.
— Я дождался, пока остыну, а уж потом позвонил,— услышал он голос Маккея.— Какая вас муха укусила, черт возьми?
— Взялся за серьезную работу,— сказал Крейн.
— А мы сможем это напечатать?
— Пожалуй. Но я еще не кончил.
— А насчет той швейной машины…
— Швейная машина была сознательная,— сказал Крейн,— Она обрела самостоятельность и имеет право гулять по улицам. Кроме того, она…
— Вы что пьете? — заорал Маккей.
— Пиво.
— Так вы что, напали на жилу?
— Угу.
— Будь это кто-нибудь другой, я бы его в два счета вышвырнул за дверь,— сказал Маккей.— Но может, вы и впрямь откопали что-нибудь стоящее?
— Тут не одна швейная машина,— сказал Крейн.— Моя пишущая машинка тоже заразилась.
— Не понимаю, что вы такое говорите! — заорал Маккей,— Объясните толком.
— Видите ли,— кротко сказал Крейн,— эта швейная машина…
— У меня ангельское терпение, Крейн,— сказал Маккей тоном отнюдь не ангельским,— но не до завтра же мне с вами канителиться. Уж не знаю, что у вас там, но смотрите, чтоб материал был первый сорт. Самый первый сорт, не то худо вам будет.
И дал отбой.
Крейн вернулся в кухню. Сел перед машинкой, задрал ноги на стол.
Итак, началось с того, что он пришел на работу раньше времени. Небывалый случай. Опоздать — да, случалось, но прийти раньше — никогда! А получилось это потому, что все часы вдруг стали врать. Наверно, они и сейчас врут. «А впрочем, не поручусь,— подумал он,— Ни за что я больше не ручаюсь. Ни за что».
Он поднял руку и застучал по клавишам:
— Ты знала, что мои часы спешат?
— Знала,— отстукала в ответ машинка.
— Это они случайно заспешили?
— Нет.
Крейн с грохотом спустил нош на пол и потянулся за двухфутовым отрезком трубы на сушильной доске. Машинка невозмутимо щелкала.
— Все шло по плану,— напечатала она,— Это устроили они.