В этот час мало кто из игроков ехал в поезде. Усталая женщина в форме медсестры прислонилась щекой к стеклу и задремала. Мужчина в деловом костюме — наверное, один из «реалистов», которому надо было успеть в город на службу, — читал «Сан Таймс». На первом сиденье у двери расположился человек, по одежде которого было трудно определить, кто он такой; Джастин сел через проход от него, наискосок.
Поезд с грохотом проносился мимо темных домов и пустынных улиц, и красные огни светофоров на перекрестках подсказывали, когда поезд пересекал какую-нибудь из главных магистралей. Считая эти огни, Джастин без труда обходился без еле слышных объявлений по радио и сам определял, где находится. Через три остановки мужчина пересел с первого кресла на место напротив Джастина. Джастин поздоровался. На мужчине был желтый свитер, из-под воротника которого виднелся ворот рубашки, на носу — очки. Он наклонился вперед и что-то произнес, но в наушниках Джастина раздались лишь длинные гудки, и над головой у мужчины появилось окошко с надписью «Запрещено цензурой». Что бы он ни сказал, специальные устройства мгновенно блокировали его слова. Мужчина встал и быстро вышел из вагона, опасаясь, видимо, что Джастин сдаст его кондуктору.
Двойник Джастина сошел на остановке «Северозападный район», пересел на другой поезд и добрался до «Лейквью». В новостях говорилось, что убийство совершено в Норт-Линкольне, квартал 2400, и он побежал туда, спровоцировав появление еще одного предупредительного окна: программа сообщала, что его экранный дублер еще не завтракал.
На тротуаре стояли трое полицейских и ели пончики с кремом, таская их из одного пакета. Почти все полицейские «Теневого мира» только мечтали стать ими в реальной жизни, поэтому их речь и действия были заимствованы исключительно из сериалов. Они поглощали кучу пончиков и вели беседы про то, как «сцапали очередного клиента». Джастина они раздражали.
— Парень, не на что тут смотреть, — окликнул один из полицейских Джастина, попытавшегося поднырнуть под желтую ленту. — Ступай, куда шел.
— Да ладно вам, офицер, — пробормотал Джастин, пытаясь разглядеть, что происходит там, на аллее, перегороженной бело-голубой полицейской машиной. Он сделал несколько снимков, которые автоматически сохранялись на жестком диске его компьютера. Эксперт, возможно, созданный программой, замерял расстояние от тела до разных точек и делал записи в блокноте. Рядом стояла девушка-репортер и тоже что-то писала.
Копы отвернулись от Джастина и продолжили разговор, не имеющий отношения к охране правопорядка. Джастин стащил у них из пакета пончик, перемахнул через капот автомобиля и подлез-таки под желтую ленту.
— Эй! Парень! — крикнул ему вдогонку один из полицейских, но гнаться за ним не стал. Репортерша оторвалась от записей и подошла к копам.
— Офицеры, все в порядке, — сказала девушка, изображавшая в игре репортера. — Он со мной. — Полицейские махнули на них рукой. Репортерша и Джастин направились к телу.
Цензура в программе успешно блокировала ругательства, непристойные предложения и закрывала на экране обнаженные части тела и сцены сексуального характера, но вот от насилия никаких блокировок не было. Создатели игры рассуждали так: если оградить юных игроков от насилия, это будет угрожать реалистичности игры. Они считали, что в «Теневом мире», так же как в реальном, дети должны проваливаться в люки, попадать под колеса грузовиков или, к примеру, становиться добычей сбежавшей из зоопарка пумы. Мало кто из родителей знал об этой дыре в системе. Марта Финн уж точно не знала.
Тело лежало лицом вниз у левого заднего колеса старого седана. Под ним была лужа крови, красными ручейками убегавшей под машину. Платье убитой пропиталось кровью насквозь.
Джастин обернулся и посмотрел на репортершу.
— Сэлли, что нам известно?
Год тому назад Сэлли Барвик, его первая любовь, возобновила общение с Джастином. Они не встречались три года, с тех пор как Сэлли последний раз фотографировала мальчика. Она (а точнее — ее персонаж) подошла к нему на улице, у копии его школы в «Теневом мире». Она сказала, что не может встретиться с ним лично, поскольку его мама добилась судебного постановления, запрещавшего Сэлли приближаться к Джастину. Сэлли даже в игре боялась зайти к Джастину домой: вдруг Марта тоже увлекается «Теневым миром»? Она извинилась за те фотографии. Извинилась за то, что предала его и Мартино доверие. Она всегда считала его особенным. Часто о нем вспоминала.
Джастин ужасно смутился и не смог заставить своего двойника сказать, что тоже думал о ней. Она рассказала, что в «Теневом мире» стала репортером криминальной колонки в «Чикаго Трибьюн». Они обменивались предположениями о маньяке из Уикер-парка — том, реальном. Именно по приглашению Сэлли он впервые побывал на месте преступления посреди ночи. С тех пор они встречались раза по два в месяц над очередным виртуальным трупом в каком-нибудь темном закоулке. Марта об этом не знала.
— Джастин, привет! — поздоровалась копия Барвик. — Девушку зовут Линдси. Убита ударом ножа в живот. Обнаружена парочкой вуайеристов примерно два часа тому назад. Свидетелей нет. Орудия убийства тоже.
Джастин заглянул под машину.
— Это тебе ничего не напоминает?
Они были одни, поэтому он решил обойтись без формальностей и перестал обращаться к ней по имени.
— Что именно?
— Три недели тому назад. Виртуальная Стейт-стрит. Блондинка. Убита ножом.
— Ну да, она и еще сотня других, — отозвалась Сэлли. — Это просто очередное убийство ради забавы. Может, подросток какой-нибудь перед дружками выставляется.
— Есть еще одна мысль, от которой я никак не могу отделаться, — сказал Джастин. — Знаешь, что еще мне это напоминает?
— Что?
— Кое-что не из этого мира. Из реального.
— Лучше молчи.
— Хорошо, молчу.
— Вечно у тебя этот маньяк на уме!
— А ты разве не замечаешь ничего странного? Посмотри только, сколько общего.
Барвик отмахнулась от его вопроса:
— Ну и что с того? Может, это подражатель. Такое часто встречается. За год до того, как ты вступил в игру, в виртуальном пригороде нашли одного сумасшедшего, так у него в погребе несколько десятков трупов закопано было. Оказалось, какой-то мальчишка решил, что будет прикольно побыть пару недель Уэйном Гейси.
— У меня есть одна теория, — сказал Джастин. — Поделиться?
— Конечно. Почему бы нет?
— Мне кажется, у маньяка из Уикер-парка есть какой-то способ избавляться от накопившейся агрессии. Именно поэтому ему порой удается подолгу обходиться без убийств.
Копия Барвик облокотилась о машину и выругалась, появилась заставка «Запрещено цензурой», потом Джастин услышал:
— Ну ты и выдумщик! Так ты считаешь, что парень, который это делает, — Сэлли показала пальцем на бездыханное тело, — из «реалистов»? Серийный убийца и в реальности, и в игре?
— Я сопоставлял даты убийств, совершенных маньяком в реальности, с датами похожих убийств здесь, в игре.
— Ну и?
— Четкой взаимосвязи я пока не уловил, но есть любопытные совпадения…
— Вот именно, Джастин. Совпадения.
Полицейский окликнул Сэлли, приказывая ей снять руку с машины. Она зевнула и предложила Джастину пластинку жвачки. Развернула еще одну и, жуя, довольно невнятно произнесла:
— То, что происходит здесь, не более чем проделки подростков. Воплощают нездоровые желания, осуществить которые в реальной жизни совесть не позволяет.
— М-да? Если ты так уверена, что в этих убийствах нет ничего особенного, тогда почему ты каждый раз появляешься на месте происшествия и все так подробно записываешь?
Экранная Сэлли перешагнула через полицейскую ленту, чтобы выкинуть обертку из-под жвачки в урну.
— А как иначе? — сказала она. — Это же моя работа.
57
Коллеги Теда Эмброуза шутили у него за спиной, что его сделали сержантом, а потом и лейтенантом из чистой жалости. Ведь на тот, первый вызов по делу маньяка из Уикер-парка, мог попасть и любой другой из двух дюжин полицейских их участка. Но не повезло, как ни жаль, именно Тедди — и вот у хорошего полицейского куча «висяков».