Анжелика.
Любовь представила ты миру в свете новом.
Я знаю, что в карман не лезешь ты за словом,
Но, остроумие твое весьма ценя,
Скажу, что не смогла ты убедить меня.
Бедняжка! Ты еще не знаешь, что такое
То счастие, когда вдруг ощущают двое,
Что бьются их сердца биением одним,
Что их роднит любовь, чей жар неугасим.
Толпа поклонников! Не спорю, это лестно,
Но нищета их чувств тебе самой известна:
Не любит ни один, хоть влюблены тьмы тем.
Иметь желая все, останешься ни с чем.
Филида.
Ах нет, ах нет, мой друг! Поверь, мы все устали
От ложной мудрости, от прописной морали.
Уж если Алидор фетиш твой, твой кумир,
Все ж от тебя зачем он заслонил весь мир?
Ты сердце отдала, так сохрани хоть зренье —
Взгляни, как мучится Дораст! Из сожаленья
Будь с ним поласковей, суровый взор смягчи,
Благим притворством боль страдальца облегчи.
Анжелика.
Притворство — за любовь? Прекрасная отплата!
Не стану твоего обманывать я брата.
Нет, истинную страсть столь высоко я чту,
Что вровень ставлю с ней одну лишь прямоту.
Филида.
Лишь прямоту? Но с ним ты просто неучтива:
Молчишь, скрываешься… Тогда как он на диво
Робеет пред тобой, любовь свою тая.
Постой! Куда же ты?..
Анжелика уходит.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Филида, Дораст.
Дораст.
Причина бегства — я.
Что спрашивать, сестра, когда здесь нет загадки?
Она, узрев меня, бежит прочь без оглядки.
Ее немой уход безмолвно говорит
О том, как тягостен, противен ей мой вид.
Филида.
Ну вот, ты видишь сам итог моих стараний.
Вмешалась, чтоб ты был избавлен от страданий,
Расхваливала ей тебя со всех сторон,
Расписывала ей, как пылко ты влюблен,
С ее холодностью боролась беззаветно,
Просила, спорила, высмеивала, — тщетно!
Мне и твоей любви помочь не удалось,
И, сверх того, боюсь, — моя с ней дружба врозь.
Дораст.
Я вижу, что тебе смешны мои печали.
Филида.
Когда бы и меня они так удручали,
Какой бы для тебя от этого был прок?
Уж ты и без того от скорби изнемог,
Столь презираемый своей любви предметом;
А если бы и я расплакалась при этом, —
Удвоила бы лишь твоих мучений груз.
У каждого свой нрав, у каждого свой вкус.
Когда бы не была веселого я нрава,
Как я смогла б тебе помочь? Подумай, право.
Готова действовать с тобою заодно,
Но вместе горевать, лить слезы — неумно.
Нет горестей таких (скажу скромней — их мало),
Которых бы моя веселость не сломала;
Не бойся, выведу тебя на верный путь.
Признайся, ты уже утешился чуть-чуть?
Не облегчила ль я твоей сердечной боли?