Лаоника.
Готова приложить все силы, все старанья…
Родогуна.
Нет, Лаоника, нет, вотще не жди признанья
И к опрометчивым не понуждай словам:
Кто предназначен мне, тому судьбу отдам.
Пусть нелюбимому достанусь во владенье —
Печаль не проскользнет в глазах и легкой тенью.
Стенания любви священный долг уймет,
И место милого супруг в душе займет,
Да не дерзнет сказать мой самый лютый ворог,
Что не его люблю, не он один мне дорог.
Лаоника.
Скрываешь от меня? Боишься говорить?
Родогуна.
Я от самой себя хотела б это скрыть.
Лаоника.
И все же от меня скрываешься напрасно:
Я поняла давно, давно мне стало ясно,
Что любишь…
Родогуна.
Замолчи! Прихлынет кровь к щекам
И, поймана тобой, свою любовь предам.
Не смей же вырывать невольных показаний,
Я не прощу тебе насильственных признаний.
Но слишком тягостен мне этот разговор:
Случайные слова, красноречивый взор, —
И угадаешь ты… Беседу прерываю,
Но помни: на тебя я твердо уповаю.
Мое спокойствие теперь в твоих руках.
Лаоника.
Поверь, служу тебе за совесть, не за страх.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Клеопатра одна.
Клеопатра.
Вы, клятвы лживые, что я произносила,
Когда владычил страх, одолевала сила,
Ты, лицемерие, оружие владык,
Ты, мысль скрывающий угодливый язык,
Не нужны больше вы. Опасностью пригреты,
Умрите вместе с ней, как жалкие обеты,
Которые даем, когда грохочет гром,
И помнить не хотим при небе голубом.
Телохранителем избрав себе притворство,
О, как искусно ты изображал покорство,
Мой гнев, бессмертный гнев, достоинство царей!
Но вот пришел твой час, нет на тебе цепей.
Откинем наконец смиренную послушность,
Пусть все постигнут нас, увидят нашу сущность:
Ничто нам не грозит, далёко вражья рать,
Бояться нечего и нечего скрывать.
Еще я царствую, и если трон оставлю,
Неслыханно отмстив, себя в веках прославлю;
Та, что надеется на нем сменить меня,
Исчезнет, не дожив до завтрашнего дня.
Да, это все она, она, что с Никанором
Мечтала царствовать, покрыв меня позором,
А нынче думает по слову моему
Венец мой перенять… Но не бывать сему!
Ты ненавистна мне, я враг тебе заклятый,
Так неужели же поверить мне могла ты,
Что, низменна душой, я этот брак стерплю,
Тебе, сопернице, свой скипетр уступлю?
Страшись, безумная! Ты, видно, позабыла,
Чьей жизнью за него я щедро заплатила.
Что кровью куплено, того не подарю
Всем клятвам вопреки. Страшись, я говорю!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Клеопатра, Лаоника.
Клеопатра.
О чем на площадях толкуют, Лаоника?
Сбирается ли чернь на праздник сей великий?
Лаоника.
Сегодня, госпожа, ликует наш народ:
Любовь к твоим сынам во всех сердцах живет.
Царевичи полны такого совершенства,
Что каждый из двоих достоин верховенства:
Едва лишь одного восславят, как тотчас
Другого вознести спешит народный глас.
Как только назовешь властительное имя,
Все споры кончатся, и, волн неодолимей,
Восторга общего безудержный порыв
Охватит Сирию, сердца объединив.
Клеопатра.
Но ты, ты знаешь ли, что я от всех скрываю?
Лаоника.
Узнать, кто первенец, я тоже уповаю.
Клеопатра.
Всю жизнь ты при дворе, среди владык земных,
Но, близорукая, не разглядела их.
Тебе, наперсница, откроюсь я сегодня.
Пока неведомо сынам, кто первородней,
Кому взойти на трон и управлять страной,
Власть мне принадлежит. Ты слышишь? Мне одной!
У них в мечтаниях венец и сан монарший,
Но каждый думает: «Что если я не старший?»
И, уповая, ждет, безропотен и тих,
А их удел и трон меж тем в руках моих.
Вот что от всех таю. Скажи, ты поняла ли,
Из-за чего они в Египте прозябали?