Фока.
Ну что ж, раскрой себя, раскрой передо мною
И, добродетелью не чванясь показною,
Супругой сыну стань, дабы отца смягчить
И участь братнюю тем самым облегчить.
Пульхерия.
Не мнишь ли ты, что я, твоим посулам веря,
Себя перед тобой в такой унижу мере?
Хоть брату жизнь купить готова смертью я,
Пусть он умрет, коль ей цена — рука моя!
Фока.
Что ж, он умрет, и в том лишь спесь твоя виновна.
Пульхерия.
Но скоро и тебе отмстит Судья верховный:
Он не дал поразить тебя руке людской,
Затем что сам свершит расправу над тобой,
К посредству нашему прибегнуть не желая.
Коль брата кровного в Леонтии нашла я,
То, может быть, спасти от палачей твоих
Сумели четырех царевичей других.
В стране, что стольких бед ждала от их кончины,
Есть много смельчаков помимо Леонтины.
Обманут ими быть мог ты, провинциал,
Который при дворе ни разу не бывал.
Пусть полнит эта мысль тебя, злодей, испугом.
Царевичи еще воскреснут друг за другом,
Но не увидишь ты в лицо их до тех пор,
Покуда в свой черед не ляжешь под топор.
А не воскреснут — я сама наградой стану
Тому, кто принесет мне голову тирана,
И соглашусь рабой смиреннейшею быть
Ему за то, что он дерзнул тебя убить.
Казни Ираклия и спор не дли со мною:
Я добродетелью не чванюсь показною
И внять благоволю тебе в последний раз.
Коль хочешь царствовать, убей обоих нас.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Фока, Экзупер, Аминтас.
Фока.
Смеюсь я над ее угрозами пустыми.
Кому страшны слова, коль силы нет за ними?
Пусть, как угодно ей, она меня честит:
Мне кровь Ираклия обиду возместит.
А вы, друзья, кого я почитал врагами
И кто свою любовь мне доказал делами,
Не дав сопернику лишить меня венца,
Должны, что начали, доделать до конца.
Так посоветуйте, как более нам сходно
Казнить Ираклия — тайком иль всенародно.
Славнее иль верней избрать нам лучше путь?
Экзупер.
Естественно, второй, но в том его и суть,
Что должен весь народ узнать о казни этой,
Иначе, ложною надеждой подогретый,
Искать Ираклия он примется опять
И самозванцу даст себя на бунт поднять.
Фока.
Ты полагаешь, чернь мы тем обескуражим,
Что голову его на улицах покажем?
Экзупер.
Нет, если во дворце твоем она падет,
Усмотрит лишь обман в случившемся народ
И возомнит, что жив его давнишний идол,
Что за Ираклия Леонтия ты выдал
И не с соперником, а с призраком его
Покончил за стеной чертога своего.
Фока.
Письмо Маврикия дадим мы на прочтенье.
Экзупер.
Его подделкою объявят, без сомненья.
Доподлинна рука писавшего иль нет —
Не скажет этого никто чрез двадцать лет.
Уж коль намерен ты страну от смут избавить,
Изволь мятежника на людях обезглавить,
Да так, чтоб подтвердил толпе пред смертью он,
Что был Ираклием и вправду наречен.
Фока.
Согласен я, но с ним и гнусной Леонтине
Заслуженную казнь принять придется ныне…
А вдруг освобожден он будет?
Экзупер.
Кем?
Фока.
Толпой,
Которая тебе внушает страх такой.
Экзупер.
Да разве ты забыл, что чернь — слепое стадо?
Чтоб оробеть, ей лишь вождя утратить надо.
Чуть разнесется слух, что был Ираклий взят,
Опять попрятаться смутьяны поспешат.
Из страха пред тобой зачинщики уймутся,
А прочие, дрожа, смотреть на казнь сойдутся,
Но должен поскорей ее ты совершить,
Чтоб их возможности прийти в себя лишить.
Пусть войско улицы очистит от народа,
Ристалище займет и все к нему подходы,
Чтоб перевесом сил ты всюду обладал,
А мы, кому теперь врагом Ираклий стал
И кто посулами его не соблазнится,
Мятежника на казнь доставим из темницы.
Приказ твой выполнить помогут нам друзья,
А головой за все в ответе буду я.