- Спасибо, – Стриин раскланялся. – За все.
Из комнаты проповедника актер вышел с тяжестью, как на сердце, так и в мыслях. В Гарстай уже месяц стягиваются демоны пустоты, а никто об этом толком ничего не знает. Даже в театре тишь да гладь, хотя сбор своего войска, король пустоты, он же Анап, начал явно не вчера. Если бы госпожа Еленара что-то знала, то оповестила бы всех проповедников, в том числе и господина Лимерия.
Когда Стриин подходил к келье, которую ему любезно предоставили, он услышал плач, а приблизившись к своей двери, понял, что плач этот больно знакомый. Войдя в комнату, актер увидел сидевшую на кровати Альмину, чуть ли не навзрыд рыдающую в подушку. Подбежав к ней и обняв, он почувствовал, как мокрые глаза зарылись в его плечо, как тело принцессы потряхивает, а голос уже начинает садиться.
- Альмина, – прижав сильнее принцессу, Стриин заговорил ласково, даже нежно, лишь бы успокоить плачущую девушку. – Что стряслось? Тебя кто-то обидел?
- Граф, – сквозь всхлипы заговорил принцесса, – его убили.
- Граф, – непонимающе переспросил актер, а после его глаза расширились, а голос перешел на шепот. – Лорд Альвин, мертв?
- Да, – голос начал срываться в истерику. – Три дня тому назад… Столицу закрыли… Колокола… Траур.
- Альмина, успокойся, – Стриин прижал принцессу, как никогда прежде, стараясь остановить трясучку. Погладив ее по волосам, актер заметил, что всхлипов стало куда меньше. – Я сейчас схожу за вином и попрошу, чтобы сюда принесли воды. Ты умоешься, выпьешь, успокоишься и все мне спокойно расскажешь. Хорошо?
Принцесса отлипла от плеча Стриина и тот увидел, красные глаза, потекший макияж и взгляд полный отчаяния и боли. Вместо ответа Альмина кивнула, при этом выглядела она как маленькая девочка, которую обидели ни за что и теперь пытаются выкупить у нее прощения. Когда актер вернулся в комнату с бутылкой вина, Альмина выглядела уже куда лучше. Она умылась, причесалась, убрала разводы от макияжа и теперь выглядела просто очень печальной. Первый бокал “Красного рубина”, принцесса осушила залпом, второй в два присеста, третий же отпив примерно треть, поставила на тумбочку и посмотрела на Стриина.
- Я узнала об этом в порту, – голос немного дрожал, хотя слезы пока течь не собиралась. – Мы с моими сопровождающими искали подходящие судно, для того чтобы доплыть в Мейдрин, но все было без успешно. Когда мы уже обошли около семи капитанов и добрались до восьмого, он то мне и сказал, что в столицу сейчас попасть невозможно. Три дня назад в городе забил “Печальный вестник”, огромный колокол на самой верхней башне замка. В него бьют только тогда, когда умирает кто-то из членов моей семьи. Через час после того как прогремел вестник, по городу начали ездить глашатые, объявляя о полномасштабной компании в Гарстай и о том… что я умерла. Как сказал капитан, по слухам, на главном тракте, в каком-то овраге под толстым слоем снега были найдены трупы четырех мужчин и одной девушки. Мужчины были изрублены и изуродованы, а у девушки была лишь одна единственная рана в сердце. Весть разлетелась быстро и прибывший отряд рыцарей из столицы опознал в девушке принцессу Зарлийску, Альмину Вальцрэм, а в одном из мужчин графа Кальтшэра.
- Догнали все-таки, – подумал про себя Стриина, в бессильно злобе сжимая кулак, – и судя по всему не три дня назад, а гораздо позже, минимум дней пять. Тела бы не успели покрыться таким слоем снега всего за три дня, если конечно их не прикопали специально, что сомнительно. Задача была в том, чтобы тело быстрее обнаружили и опознали, не зря ведь подставной принцессе лишь проткнули сердце, а так ее могли и до весны не найти.
- В Кестире объявлено военное положение и траур, – чуть всхлипнув продолжала принцесса. – Ворота города наглухо закрыты, не говоря уже о замке. По всей стране началась мобилизация всех боеспособных, – голос ушел в шепот и стал еще печальнее. – Как я и говорила, отец захочет отомстить и наделает глупостей.
- Завтра утром мы отправляемся в Мейдрин, – Стриин опустил глаза и уронил голову на грудь. – Проповедник замолвит за нас словечко одному капитану. Я не могу обещать, но могу с уверенностью сказать, что приложу все силы, чтобы ты успеешь в город до того, как твой отец выступит на Гарстай.
- Спасибо, – принцесса обняла Стриина, так нежно и ласково, что все внутри перевернулось, а уши загорелись красными огнями. – Я ценю все то, что ты для меня делаешь и чем жертвуешь.
- Это моя работа, – Стриин чуть замявшись, ответил на объятия принцессы, – и мой долг. Перед театром, тобой и всей нашей страной.
ГЛАВА 10. “ЖЕНИХ РУСАЛКИ”.