Но ведь я – молодая незамужняя женщина! Рано или поздно на моем горизонте появится кто-то достойный, и тогда я зажгу свечи, включу тихую музыку и захочу с ним уединиться. И вот как смириться с присутствием в спальне третьей лишней в самые ответственные моменты свидания?!
Да у меня все желание отпадет, еще не появившись!
Представив в красках и лицах наихудшие моменты своего нового положения, я скрипнула зубами и просто повернулась к старушке спиной. Сорвала с себя офисную блузку, стянула вниз по бедрам юбку-карандаш. Поежившись, переоблачилась в другое белье и быстро надела платье.
Неловкий момент, но не смертельный. Взглянув на часы, я прикинула, сколько времени можно потратить на укладку волос.
Наконец результат, увиденный в зеркале, удовлетворил. Я вызвала такси, позвонила Ромке, собрала все необходимое в сумочку и накинула на плечи шубку.
Верный друг встречал нас с бабулей на ступеньках ночного клуба. То есть встречал-то он только меня, но я, даже не оборачиваясь, могла поклясться, что пришла не одна.
– Как всегда – красотка! – Ромка галантным жестом подал руку, чтобы помочь выйти из машины и подняться по гладким мраморным ступенькам на высоких каблуках.
Стайка девушек, куривших у массивных стеклянных дверей, с интересом посмотрела на нас.
– Ты тоже ничего, солнце, – проворковала я, оценив его модные джинсы.
Вообще-то, Ромыч довольно симпатичный. Он – высокий блондин с голубыми глазами, и я знаю, что со стороны мы с ним выглядим красивой парой, потому что я – тоже блондинка, только глаза серые. Если гуляю с другом по торговому центру и встречаю кого-то из неблизких знакомых, потом приходится отбиваться от вопросов на тему: «А как давно вы вместе?» Я-то знаю, что Ромкины чувства ко мне исключительно дружеские и платонические, что мы с ним со школьной скамьи вместе и в горе, и в радости, но всем вокруг этого не объяснишь. Да и мой друг предпочитает только загадочно улыбаться в ответ на подобные вопросы. Впрочем, у него на это свои причины.
– Она здесь? – свирепым шепотом спросил Ромка, наклонившись к моему уху, пока мы заходили в клуб мимо невозмутимой охраны.
Я бросила взгляд через плечо, узрев край ситцевого платья.
– Да, идет справа от меня.
Он на всякий случай вытянул шею и глянул мне за спину. Потом повернулся с разочарованным выражением лица.
– Ни хрена там не увидел, – помолчал и добавил: – Удивительное рядом…
– И не говори, – вздохнула я.
В клубе было полутемно, гремела музыка и скользили по стенам ядовито-зеленые лазерные лучи. Мы прошли за наш любимый столик, в углу, подальше от колонок. Отсюда открывался прекрасный вид на весь зал, танцпол и барную стойку.
Ленка заметила нас еще на подходе и помахала. Присев на один из высоких стульев у стойки, она как раз болтала о чем-то с барменом – молодым парнем с «тоннелем» в ухе и обесцвеченными волосами. Вечер только начинался, посетители еще не набежали толпой, поэтому подруга вела себя расслабленно. Она покачивала ногой, обутой в кроссовок, а длинный черный фартук с логотипом заведения, который все официанты повязывали поверх своей одежды, валялся на соседнем стуле. Мне почудилось, что на ее плече красуется новая татуировка, хотя в полутьме это мог оказаться просто обман зрения.
Едва мы с Ромкой плюхнулись на диванчик, как подруга подошла с бутылкой «Джеймесона» в руках.
– Выпивка сегодня бесплатно, – сообщила она, а затем упорхнула, чтобы вернуться с тремя стаканами.
– Какая-то новая акция? – округлил глаза Ромыч.
– Нет, просто у меня с некоторых пор новый парень, – Ленка кивнула в сторону барной стойки, затем закатила глаза и ловким движением открыла бутылку, – и он готов на все, чтобы меня покорить.
– Завалить, – вставил Ромарио.
– Заткнись, бесчувственное животное! – в шутку рыкнула на него я и подставила свой стакан под янтарную струйку напитка, решив, что буду игнорировать примостившуюся у стенки бабулю так долго, как смогу. – Ничего ты не понимаешь в ухаживаниях и благотворительности.
– О, я – очень чувственное животное, – парировал друг и сделал характерное движение бедрами, – ты не представляешь, какое.
Ленка засмеялась. Она обожала наблюдать за нашими состязаниями в острословии, но сама никогда не принимала в них участие. Даже в школьные годы предпочитала роль зрителя при нас с Ромычем.