Оснащены мы были так же, как в первый раз, за тем исключением, что мне тоже удалось приобрести ледоруб. Кирилл еще обзавелся альпинистской «основной» страховочной веревкой длиной в 30 метров.
Из Черкесска автобусом приехали на турбазу в Теберду. Оттуда прошли на знаменитую Домбайскую поляну, где тогда находились только три альпинистских лагеря и маленькая гостиница. Говорят, что теперь «Домбай» застроен шикарными отелями и превратился в фешенебельный горный курорт.
Домбайская поляна окружена уже настоящими высокими горами. В нижней ее части возвышается громада Суфруджу, украшенная черным, взмывающим в небо «зубом». Правее и выше нее — красавица Белалакая, опоясанная на середине высоты великолепным белокаменным поясом. Еще выше — могучий Алибекский ледник. Над ним прославленная в туристских песнях вершина Эрцог и гора Сулахат, названная так по имени легендарной каменной девушки, лежащей на ее вершине.
По лесной дороге поднялись к альплагерю «Алибек». Потом совершили прогулку по леднику. С благоговейным трепетом заглядывали в широкие и, казалось, бездонные трещины. Ледник с поверхности белый, присыпан снегом, а внутри трещин лед изумрудно-зеленый.
В первой части нашего похода было намечено пройти Алибекский перевал. Кирилл справедливо решил, что Зое это будет (без акклиматизации) не под силу. Вместе с Таней они должны были спуститься до Карачаевска, оттуда попутным транспортом добраться до Архыза и ждать нас там. Алибекский перевал будем брать вчетвером: Лиза, Галя и мы с Кириллом. Вышли рано утром. Поначалу шли легко. Удобная тропа, петляя по травянистому склону, поднималась не очень круто. Воздух — еще прохладен. Вид на Домбайскую поляну — великолепен. И у нас достаточно сил, чтобы им время от времени любоваться. Но уже часа через три солнце стало палить нещадно. Вокруг ни клочка тени, а тропа становится все круче. Началась «ишачка» — когда бредешь, сгибаясь под тяжестью рюкзака, никакими видами уже не любуешься, а смотришь только на тропу перед тобой и контролируешь дыхание: два шага — глубокий вдох через нос, три шага — выдох через рот до полного опорожнения легких.
Примерно к полудню тропа кончилась, и мы вступили на снежное поле. Надели темные очки — без них сожжешь глаза. Снег сверкает, как растекшееся по склону второе солнце. На этой высоте он плотный и гладкий, обдутый ветрами — чистое зеркало! Подъем крутой и длинный, не «в лоб», а зигзагами — «серпантиной». Высоко над нами едва виднеется перевал: согласно описанию — «между парусом и треугольником». Так выглядят на фоне ярко-синего неба две черные скалы, на которые мы держим курс. Кирилл идет первым, выбивая на каждом шагу ударом ноги «ступеньку». Жара «офигенная». Ковбойка сплошь мокрая от пота, но снять ее нельзя — сгоришь! Я замыкающий. Перед отъездом из Москвы наш командир, на беду, заболел ангиной. В последний день температуру удалось сбить, но значит ли это, что он вполне здоров? Я предлагаю сменить его на тяжелой работе выбивания ступеней. Отказывается. Характер железный! На последнем «передыхе» (торчащий из снега большой камень), видя, что перевал уже близок, а сил у меня вроде даже прибавилось, начинаю от избытка чувств горланить какую-то туристскую песню. Когда закончил, Кирилл вдруг говорит мне: «Левка, спасибо за песню». Тут я понимаю, что ему плохо. Болезнь, видимо, возобновилась. На последний крутой «взлет» к перевалу я выхожу первым. Кирилл молча с этим соглашается. Девочки, не задавая лишних вопросов, идут за мной.
Наконец мы на перевале! Как назло, в последние полчаса погода резко ухудшилась. Домбайская поляна вся закрыта облаками, которые проносятся мимо нас клочьями густого тумана. Стало холодно. Заморосил дождичек. Достали свитеры и непромокаемые плащи. Наскоро перекусываем шоколадом. Мы с Кириллом выкуриваем по сигарете — впервые за день: на подъеме, даже во время «передыхов» курение исключается категорически. Однако рассиживаться некогда! Надо спускаться. Долина Аксаута, текущего где-то далеко внизу, сплошь забита облаками. Видимость — шагов десять. Скоро начнет темнеть. Надо найти хоть какую-нибудь площадку, где можно поставить палатку. Добраться до границы леса нечего и мечтать — ночевка будет «холодная». Кириллу все хуже. Он мне говорит: «Левка, начинай осторожно спуск и ищи площадку. Мы пойдем медленно по твоим следам» (Спуск в горах легче, но намного опаснее, чем подъем — быстрее движение, легко поскользнуться или подвернуть ногу, наступив на плохо лежащий камень.) Такое распоряжение командира означает, что он временно передает мне свои полномочия.