Оплата контролировавшей всю империю администрации производилась не только за счет фороса, но и торговых пошлин. Афины взимали их как со своих купцов, так и иноземных, навязывая им обязательное ведение торговли с Грецией через морской порт Афин, Пирей.
Сюда следует добавить, что религия афинян не содержала в себе никаких нравственных требований. Поклонение и жертвы богам-олимпийцам и обожествленным героям носили характер сделки заинтересованных сторон. Мифы и легенды о богах были полны примеров божественного коварства, интриг, зависти, обмана и насилия. Забота о могилах предков и приобщение к мистериям в честь Деметры и Диониса диктовались лишь беспокойством о собственной загробной жизни.
Мы видели, что в результате падения нравственности афинская демократия постепенно превращалась в поле своекорыстной деятельности безответственных элементов общества. В кормушку для проходимцев, арену борьбы личных интересов. Наряду с этими новыми веяниями в течение некоторого времени еще сохранялось традиционное уважение к представителям прославленных аристократических родов. Это проявлялось, например, при выборе стратегов.
Но сами аристократы в большинстве своем уже питали враждебные чувства к демократическим порядкам, приводившим к всевластию торговцев и толпы. Эта враждебность в середине века послужила почвой для их объединения (в форме товариществ — «сисситий») против демократии. От участия в демократических институтах они уклонялись. В Афинах стали формироваться две враждебные друг другу силы: демократов и олигархов.
Столкновение между ними и неизбежный крах лишенной нравственной основы демократии были задержаны на три десятилетия влиянием исключительной личности Перикла. Аристократ по происхождению, но человек абсолютно бескорыстный и высоконравственный, Перикл сумел силой своего авторитета, примера и ораторского таланта предотвратить катастрофу. Великими стройками он занял работой множество граждан. (Рабы к участию в священном строительстве храмов не допускались.) Регулярными продолжительными маневрами флота он давал средства к существованию моряками, которых набирали из бедняков. Введением оплаты государственных должностей поддерживал малоимущие слои населения. Совсем разорившимся крестьянам Перикл открыл возможность реабилитации посредством учреждения «клерухий» — колоний афинских граждан вне Аттики на свободных или конфискованных у противников землях. Клерухии сохраняли афинское гражданство своих членов. В них из Афин переселилось до 10 тысяч человек.
Однако все это не могло помешать медленному, но неуклонному падению нравственности. В частности, самому Периклу из чисто экономических соображений пришлось не только принять, но и закрепить эксплуатацию Афинами своей империи. Хотя он и считал эту эксплуатацию неблагородной тиранией. В этом была его личная трагедия. (Восстания в империи Перикл подавлял силой, но очень умеренно — без расправы над побежденными.)
И все-таки четырнадцать лет (444-430 годы) фактически единоличного правления Перикла (его каждый год переизбирали на должность «стратега-автократора» — главы коллегии стратегов) были эпохой наивысшего расцвета афинской демократии. Этот расцвет обеспечило счастливое сочетание всенародной демократии с умелым руководством ею подлинным, во всех отношениях достойным лидером. («Власть первого гражданина», как писал Фукидид). Именно в эту эпоху были созданы бессмертные шедевры архитектуры и скульптуры. Наивысшего расцвета достигли театральное искусство и музыка, особенно хоровое пение.
Поощряя развитие искусств, Перикл надеялся поднять нравственный уровень своих сограждан. Но этого оказалось недостаточно. Нравственная основа общественной жизни Афин была подорвана. После смерти Перикла все вырвалось наружу, и Афины покатились по наклонной плоскости вниз. Мощным толчком в этом направлении послужила эпидемия чумы (унесшая и Перикла).