Издательство переживало очень трудное время. К 1930 году вышло только два тома из девяноста; к концу 1934-го — еще 6 томов. Предусмотренные для оплаты труда составителей томов (по договорам) деньги не поступали. Собственные средства Черткова и А. Л. Толстой были исчерпаны. Чертков не раз писал об этом председателю совнаркома Молотову, потом дважды обращался с письмом к Сталину. Однако бюрократическая машина по-прежнему игнорировала Издание вплоть до августа 1934 года, когда состоялось специальное постановление Совнаркома и необходимые средства были, наконец, выделены. В изнурительной войне с советскими чиновниками больной Чертков истратил свои последние силы. Его могучий организм сопротивлялся еще два года. 9 сентября 1936 года Чертков умер.
Функции главного редактора Издания, согласно положению о нем, перешли безлично к редакционному комитету, а фактически к Николаю Сергеевичу Родионову. Первое его действие на руководящем посту — не совсем обычное. 16 февраля 1937 года скоропостижно умер один из ведущих редакторов Издания К. С. Шохар-Троцкий. 15 марта того же года Николай Сергеевич записывает в дневнике:
«...все на меня напали за мой план с томом Шохар-Троцкого, что хочу работать по нему бесплатно... помогать его детям надо, а у меня в июне кончается моя литературная работа. Это не благотворительность, а общественный подход к делу. В. Г. поступил бы на моем месте так же».
Но главные неприятности только начинаются. В середине 38-го года начальником Гослитиздата (ГЛИ), выделившимся из Госиздата, назначают бывшего генерального секретаря Профинтерна А. Лозовского. Это — существенное понижение, и у него «камень на шее»: в 1917 году Лозовский был за оппозиционные настроения исключен из партии. В 1919 году его приняли обратно, но, конечно, не забыли. Сталин таких вещей не забывает. Это означает, что Лозовский «висит на волоске» и должен на новой работе проявить особое рвение, а главное — ни в чем не ошибиться.
Первое, с чем разбирается этот прожженный аппаратчик, толстовское издание. Из намеченных 90 томов за десять лет вышло только 36, хотя редакционный комитет подготовил к печати и передал ГЛИ рукописи 80 томов. В чем здесь дело? Лозовский быстро ориентируется. В задержанных томах среди писем и дневниковых записей Толстого он находит резко отрицательные суждения о социалистах и революционерах. Печатать это никак нельзя. «Такое» обязательно попадет в ЦК, а то и на стол к самому Сталину. Тот спросит: «Кто это издал?» О последующем «перемещении» директора ГЛИ гадать не приходится.
Но и отказываться печатать или требовать цензурных изъятий, даже докладывать об этом «наверх» тоже нельзя. Ведь Ленин распорядился печатать все! Единственный выход — саботаж. Не отказываться печатать, но и... не печатать! Можно подвергнуть критике комментарии, сослаться на финансовые трудности, найти другие зацепки, но не допускать опасные рукописи до типографии.
Голитиздат прекращает финансирование Издания и объявляет о намерении ликвидировать независимую «Главную редакцию». (Так именуется созданный Чертковым небольшой редакционно-технический аппарат, осуществляющий организационные функции по Изданию). Маститые коллеги Николая Сергеевича прекрасно понимают, в чем дело, и отказываются от опасной борьбы (на календаре 1938 год). А он не сдается! Организует письмо Редакционного комитета Молотову, обращается за поддержкой к Алексею Толстому, уговаривает составителей томов подписать коллективный протест, адресованный Жданову. Ни от Молотова, ни от Жданова нет ответа. Николай Сергеевич штурмует по телефону их референтов, напоминает об указании Ленина. Референты «тянут резину», потом скидывают неприятное дело на члена ЦК и редактора «Правды» Поспелова.
Николай Сергеевич добивается личной встречи с ним. С 1 по 20 апреля 38-го года длится марафон ежедневных переговоров с секретарями Поспелова. Каждый день встреча откладывается на завтра. Но упрямый редактор не хочет угомониться. Наконец разговор с Поспеловым состоится. Николай Сергеевич подробно записывает его в дневник. Хозяин большого кабинета раздраженно укоряет собеседника в том, что комментарии слишком обширны — их надо сильно сократить; что недостаточно используются цитаты из статей Ленина о Толстом, но... вынужден подтвердить: