Харлан присел рядом с ней на корточки и начал подбирать самые крупные осколки.
— Позволь мне помочь.
— Нет, спасибо.
Он поймал ее руку.
— У тебя идет кровь.
— Пустяки, — ответила Сейдж, вырывая руку. — Я пойду наверх переодеться.
Она стремглав взбежала на второй этаж, вывернулась из платья, резким движением скинула с ног замшевые туфли и стянула колготы. Свой наряд она сменила на пару самых своих старых джинсов, сапожки для верховой езды и теплую куртку. В аптечке ванной комнаты девушка нашла полоску пластыря и налепила ее на порез, а потом с трудом просунула пальцы в тесные кожаные перчатки. Уже через пару минут она спускалась обратно по лестнице, неся новый арапник, который получила в подарок на Рождество.
— Я собираюсь проехаться верхом, — объявила Сейдж, пролетая через кухню и не замедляя при этом шаг.
— Сейчас? — Чейз выглянул в окно. — Уже почти совсем темно.
— Я скоро вернусь.
Прежде чем ее успели остановить, девушка выскочила на заднее крыльцо и побежала к конюшне. Оседлала свою любимую лошадь Сейдж просто-таки с рекордной скоростью. Как только они оказались за воротами, девушка пустила лошадь галопом.
Ветер трепал ее волосы, холодил щеки, прикасаясь к влажным следам слез. Сейдж пришлось проскакать немало, прежде чем ее оставило напряжение, которое распирало грудь с такой силой, что казалось она вот-вот разорвется.
Девушка втянула в себя холодный воздух. Легкие у нее заломило так, что даже слезы выступили на глаза, но, по крайней мере, это была другая боль. В течение двух недель, с того самого момента, когда Сейдж узнала о намерении матери выйти замуж, она боролась с чувством утраты.
Девушка знала, что это эгоистично. Она не хотела бы лишить мать и Пэта совместного счастья. Но их женитьба только усилила ее ощущение потерянности.
Что она будет делать? Где она будет жить? Кто ей близок?
Лори сказала им, что планирует жить в домике Пэта. Лаки стал возражать.
— Это твой дом, мама.
— Это НАШ дом, — поправила его Лори. — Он принадлежит нам всем. Но вы с Девон пользуетесь им, чтобы растить свое семейство, и я этому беспредельно рада. Я люблю этот дом! И я любила человека, который его построил. Но теперь я люблю другого человека и хочу жить в его доме, с ним, как его новобрачная.
Сейдж знала, что ей всегда будут рады на ранчо.
Это и ее дом. Как сказала Лори, он принадлежит им всем. Девон и Лаки ее не выгонят.
И все же теперь она будет чувствовать себя лишней. Дом должен служить одной семье. Сейдж больше здесь не своя. И у Лори с Пэтом ей тоже не место. Ей нигде нет места… и точка.
Сотни тысяч молодых работающих женщин живут самостоятельно. Не это тревожило ее. Дело было в том, что Сейдж чувствовала себя так, будто ее отрезало от всего привычного и дорогого. Главным интересом Лори теперь будет Пэт. Так оно и должно быть. У Чейза и Лаки свои семьи.
А что есть у нее? Ничего. Ни настоящего дома. Ни карьеры. Никого.
Девушка остановила лошадь и спрыгнула на землю. Прижавшись щекой к лошадиной морде, она призналась ей, что у нее сильный приступ жалости к себе. Та сочувствующе толкнула ее носом в плечо.
— Никому-то я не нужна. Куда мне девать всю свою оставшуюся жизнь?
Но у лошади уже истощился скудный запас сочувствия. Опустив голову, она начала щипать траву.
Поспешное исчезновение Сейдж оставило в кухне вакуум. Лаки заговорил первым:
— Что на нее нашло?
Харлан стянул свою куртку с вешалки на стене и открыл дверь.
— Я поеду за ней.
Он вышел почти так же поспешно, как и Сейдж.
— Я не хотела об этом говорить, но Сейдж в последнее время странно себя ведет, — сказала Марси.
— Откуда ты знаешь? — Все остальные негодующе посмотрели на Лаки. — Ну, она ведь всегда была немного с приветом, разве не так? — объяснил тот, оправдываясь.
Чейз обратился к Марси:
— Ты уже об этом говорила. Я изо всех сил старался быть с ней помягче. Ты считаешь, что это не помогло?
Марси пожала плечами:
— Что-то ее по-прежнему беспокоит.
— Я тоже это заметила, — поддержала ее Девон. — Но она со мной не откровенничает.
— Со мной тоже, — согласилась Марси.
— Может, дело в Белчере?
Девон свела брови.
— Честно говоря, я так не думаю, Лаки. Я никогда не верила, что Сейдж в него безумно влюблена. По-моему, я бы заметила это.
И она обменялась с мужем нежными взглядами.
— Я согласна с тобой, Девон, — сказала Марси. — Я только знаю, что Сейдж на себя не похожа с того самого дня, как вернулась домой на Рождество.
— Ты не думаешь, что она ревнует к Пэту? — предположил Чейз. — Ведь он отнял у девочки мамочку и стал для Лори важнее, чем сама Сейдж.
Они несколько секунд молча размышляли над этим, потом Марси проговорила:
— Их женитьба, может быть, и добавила проблем, но я думаю, что основная причина все же другая. Сейдж эмоционально достаточно благополучна, так что замужество матери не должно было настолько выбить ее из колеи. — Она озабоченно посмотрела на дверь. — Мне неприятно говорить это, но я уверена, что Харлан — это тот, кому следовало за ней отправиться.
— Ты думаешь, странности Сейдж имеют какое-то отношение к Харлану? — спросил Лаки.
— Не знаю, — попыталась увильнуть от ответа Марси. — Похоже, между ними есть какая-то латентная враждебность. — Но не успела она договорить, как отрицательным жестом отмела свои слова. — Я, наверное, все это вообразила.
— А вот и нет, — заметила Девон. — Вчера я видела, как они встретились на лестнице. Харлан попытался завести с ней разговор. Сейдж прошла мимо него, едва ответив. Я тогда на это не обратила особого внимания, но теперь, когда ты об этом сказала, вспоминаю, что не раз видела, как она с ним невежлива.
— Ну, будь я проклят, — пробормотал Лаки. — Ведь Харлан такой приятный парень! — Он кинул через стол взгляд на Чейза. — А ты что по этому поводу думаешь?
— Дьявол меня знает, что я думаю! Может, она злится из-за того, что мы взяли его в фирму? Раньше Сейдж была чисто семейной проблемой. Однако мне следовало бы найти ее раньше, чем это сделает он.
— Я тоже поеду.
Через несколько минут братья уже ехали в «пикапе» Чейза по грунтовой дороге через пастбище.
Услышав топот копыт, Сейдж подняла голову. Сумерки настолько сгустились, что поначалу всадник виден был только как быстрая темная тень. Он перевел лошадь на шаг и приближался к девушке.
Узнав форму его шляпы и ширину плеч, Сейдж не могла понять свои чувства: то ли безмерная радость, то ли безмерное раздражение из-за того, что Харлан последовал за ней. Молодой человек вынул ногу из стремени и спрыгнул на землю.
— Что ты тут делаешь?
Он мотнул головой в ту сторону, откуда появился.
— Они о тебе тревожились. Ты так умчалась, что мы испугались, как бы ты не сломала себе шею. Или лошади.
— Я ценю вашу заботу, но, как видишь, и лошадь, и я в полном порядке и не нуждаемся в помощи. Особенно в твоей.
— Я только рад, что нам не придется пристрелить ее или тебя, чтобы не мучились.
Сейдж с лицом мрачнее тучи подошла к своей лошади и поставил ногу в стремя. Но прежде чем она успела впрыгнуть в седло, Харлан поймал ее за руку и заставил повернуться.
— И сколько ты собираешься меня избегать?
— Вечно.
— После того, что между нами произошло?
— Я сказала тебе, что не хочу об этом говорить.
— Ну, а я хочу, — отозвался он, повышая голос чуть ли не до крика. — У меня есть много чего сказать по этому поводу. И поскольку я рискнул собственной головой, галопом скача по прерии в темноте, ты, черт побери, будешь стоять и слушать, пока я не скажу все, что хочу сказать.
Харлан так сжимал ее руку, что Сейдж никак не могла вырваться. Конечно, она стала бы бороться за свою свободу, если бы действительно к ней стремилась. Но девушка вопреки самой себе хотела выслушать все, что явно накопилось у него в душе.