Не исключено, что разработанный план вторжения в Мексику был неправильным решением со стороны Фишера и его товарищей. К этому моменту люди уже были достаточно измучены, не имели резерва и буквально шли навстречу хорошо вооружённой мексиканской армии. Так по свидетельству ещё одного из участников экспедиции, Уильяма Александра Андерсона Уоллеса (в истории он более известен как "Биг-Фут" Уоллес), записанных его другом и биографом Джоном С. Дювалем, небольшая группа разведчиков - техасских рейнджеров под предводительством Генри МакКаллока - обнаружила, что в окрестностях города Миер стоят мексиканские войска, которые могли стать серьёзным препятствием на пути следования экспедиции. Но вопреки рекомендациям МакКаллока, Фишер принял решение всё-таки перейти реку [12].
Справка: Уильям Александр Андерсон "Биг-Фут" Уоллес (William Alexander Anderson "Bigfoot" Wallace) (3 апреля 1817, Лексингтон, Вирджиния - 7 января 1899, Остин, Техас) - техасский рейнджер и охотник. Отправился в Техас в 1836 году, чтобы отомстить за убитых во время Голиадской Резни двух своих братьев (родного и двоюродного). В 1842 году, при нападении на Техас армии Адриана Вула участвовал в обороне Техаса. Участвовал в битве при Саладо Крик. Потом в Миерской экспедиции. Оказался в числе выживших и отправленных в тюрьму Перот. Был освобождён одним из последних, в 1844 году. Помня о лишениях, которые перенёс в плену, сразу же по возвращении из плена вступил в отряд техасских рейнджеров под предводительством капитана Джона Хейса, в котором и служил в течение всей войны США с Мексикой.
Образ "Биг-Фута" Уоллеса использован Л. МакМертри в его романе "Переход смертников" ("Dead Man's Walk", 1995), где он дан под именем - Длинноногий Уэллейс. Судьба вымышленного персонажа более трагична: в отличие от своего прототипа он расстрелян мексиканцами. [30; 32; 36]
23 декабря Фишер и 300 его людей практически без боя вошли в мексиканский город Миер. Техасцы потребовали у властей города предоставить им пищу и оружие и местный алькальд пообещал доставить им всё необходимое. С тем техасцы отошли от Миера и стали ждать, расположившись лагерем. В это время в Миер прибыл большой отряд мексиканцев и 25 декабря между техасцами и мексиканцами завязался бой, который длился больше суток. Не имея пищи, воды и боеприпасов, техасцы потеряли около 30 человек убитыми и ранеными и к концу этих суток более 200 техасцев сдались, даже не подозревая, что нанесли мексиканский армии огромный ущерб. Со стороны мексиканцев погибло и было ранено не менее 800 человек и, вполне вероятно, если бы техасцы были в состоянии продержаться ещё некоторое время - они бы победили.
В одном из воспоминаний сражения описывается, что во время боя часть техасцев под предводительством Юэна Кэмерона укрепились на заднем дворе одного из домов и, когда закончились пули, некоторое время с успехом отбивались от значительно превосходящих их сил противника камнями, которые доставали из рыхлой кладки двора. По мере того, как заканчивались патроны, атаковать противника одними камнями начинали и другие техасцы.
Сохранился доклад мексиканского генерала Педро де Ампудия министру армии и флота Мексики о битве при Миере 29 декабря 1842 года. Вот несколько выдержек из этого документа:
"... Поскольку Миер был занят противником, мои войска сделали краткую остановку, чтобы поесть жареного мяса, поскольку прежде, чем выступать дальше, я разослал группы разведчиков, для установления, где находятся силы противника, чтобы решить, стоит ли мне оставаться здесь на ночь или двигаться дальше. Мои шпионы вернулись и уверили меня, что враги уже оставили город и отошли к своему лагерю на левом берегу Чапехо в 16 милях на северо-восток от города, забрав с собой мэра и шесть заложников, которых собирались удерживать, пока им не будет выдано то, что они требовали. Опираясь на этот доклад, я решил войти в город, что и сделал в 8 часов вечера, приказав молчать барабанщикам и трубачам и ничем не выдавать нашего присутствия. Войдя в город со своей кавалерией, остальные силы я отправил в качестве резерва на две мили восточнее, чтобы они укрылись за холмом. <...>
<...> Я приказал команде разведчиков начать стрельбу в 7 часов вечера, чтобы вынудить врага ответить и по вспышкам выстрелов определить направление продвижения противника. Умышленно я оставил в распоряжение противника несколько домов на окраине, а моя пехота расположилась на возвышенности, установив две пушки на въезде в город с той стороны, откуда начался бой.