Как раз этот 800-футовый крутой склон и избрали рейнджеры, а пехотинцы последовали за ними. Благодаря неожиданности и храбрости американцев, маневр удалось провести почти без единого выстрела. Взобравшись на холм, американцы легко разбили мексиканские укрепления, атаковав с той стороны, откуда никто не ожидал нападения[1].
Уже к полудню артиллеристы генерала Уорта втянули свои пушки на холм Независимости и обстреляли Дворец Епископа практически в упор. Мексиканский генерал Ампудия отступил к центру города, оставив и холмы, и дворец в руках американцев.
23 сентября 1846 года, большой отряд пеших рейнджеров и 7-й и 8-й Пехотные полки генерала Уорта встретились в уличных боях с отступающей мексиканской армией. На Cemetery Plaza они попали под огонь мексиканских снайперов, которые укрывались на крышах домов. Снайперы хотели заставить отряды рейнджеров и американских солдат разделиться на отдельные группы, которые потом было бы проще разбить.
Наблюдая за боем, Генерал Уорт придумал, как можно избавиться от снайперов. По его плану, рейнджерам следовало подобраться к ближайшему дому, и заложить в одну из стен взрывчатку. Взорвав стену, рейнджеры должны были проникнуть через образовавшуюся брешь в дом и изнутри подобраться к снайперам. И повторить эту процедуру, переходя от дома к дому, столько раз, сколько потребуется, чтобы прекратить снайперский огонь. Рейнджеры справились с задачей, и через несколько часов мексиканские снайперы замолчали. Но сражение на улицах Монтеррея продолжалось. Лишь к десяти утра следующего дня удалось выманить врага на главную площадь, под винтовки американцев. Через несколько часов мексиканцы были принуждены капитулировать и генерал Ампудия поднял белый флаг.
Главнокомандующий американской армией, генерал Тейлор, остановил своё наступление, удовлетворившись взятием Монтеррея, объявил перемирие и разрешил мексиканцам отвести все уцелевшие войска к горам. Подобное решение возмутило и разочаровало рейнджеров и вызвало сердитую критику американского президента Джеймса Полка. Действия генерала Тейлора, по мнению президента, были лишь полумерой. Не было одержано полной победы и даже западные укрепления Монтеррея не были захвачены. Давая мексиканским войскам возможность уйти, Тейлор предоставлял им передышку, во время которой мексиканцы могли набраться сил, и контратаковать, чтобы вернуть себе утраченное.
Рейнджеры тоже считали, что Тейлор поступил неправильно. Техасцы уже несколько раз заключали перемирие с Санта-Анной и его генералами, но каждый раз мексиканцы нарушали своё слово и снова шли войной на Техас, нанося ещё больший ущерб. Техасцы теперь не верили в то, что переговорами с Мексикой можно достичь мира. Но Тейлор, которого современники характеризуют как миролюбивого человека, склонного искать компромисс, вопреки мнению президента, рейнджеров и офицеров своего штаба, всё равно принял решение закончить кампанию. Он объяснял это тем, что войска утомлены, и драться дальше - означало согласиться на слишком большие потери. Тейлор надеялся на то, что победа под Монтерреем показала мексиканцам серьёзные намерения США, и что согласие между двумя странами будет достигнуто путём последующих переговоров. Именно об этих своих ожиданиях генерал Закари Тейлор писал в письмах из Монтеррея[22].
Впоследствии решение Тейлора плохо повлияло на его собственную карьеру. В письме от 10 ноября 1846 года, которое он написал своему другу доктору Р.С. Вуду, Тейлор прямо говорит, что после победы в Монтеррее его пытаются отстранить от командования по политическим соображениям, чтобы пошатнуть его авторитет как кандидата на следующих президентских выборах[22]. Правильное или неправильное решение принял генерал Тейлор, объявив перемирие, но в тех же письмах можно найти его отчёты о том, что мексиканская армия отпускалась им с условием почти полного разоружения. Мексиканцы, правда, истолковали это условие по-своему. Они действительно оставили часть своего оружия и пушек, но не меньшее количество унесли с собой, и передышку использовали для того, чтобы через некоторое время вернуться с новыми силами, и продолжить военные действия. Но это уже следующий эпизод Американо-Мексиканской войны, о котором пойдёт речь впереди.