– Ты промахнулась, мама! – воскликнул Джереми.
Встав с земли и отряхнув юбку, Пруденс подняла тяжелый дробовик. Из сарая все еще доносилось гром-кое мычание Лулу.
Пруденс чуть ли не обрадовалась, когда четверть часа назад Джереми сообщил ей, что к ним на ранчо залетел ястреб. Теперь она могла хотя бы на время отвлечься от своих неудачных попыток подоить злосчастную корову. Правда, ястреб уже успел заклевать несколько куриц. Пруденс было до слез жаль их, тем более, что на подворье оставалось очень мало домашней птицы.
Услышав крики сына, Пруденс схватила заряженный дробовик, который Джек держал в сарае, и выбежала на улицу. Ее не смущало то, что у нее мало опыта в обращении с огнестрельным оружием. В конце концов, рассудила Пруденс, она сумеет прицелиться и нажать на курок, в этом не было ничего сложного. Однако женщина не приняла в расчет сильную отдачу дробовика. Выстрелив, она почувствовала такой резкий толчок в плечо, что не устояла на ногах и упала на землю, выронив из рук ружье. К тому же оказалось, что она промахнулась.
Хотя она и не попала в ястреба, ей все-таки удалось напугать пернатого хищника. Он улетел, оставив в покое ее кур. Пруденс радовало, что у нее хоть что-то получилось сегодня. Повернувшись к сараю, она уже хотела снова вернуться к Лулу, но тут до ее слуха донесся стук копыт. К ранчо приближался всадник.
Через несколько секунд он уже въезжал во двор. Схватив сына за руку, Пруденс загородила ребенка собой. Незнакомец осадил свою пофыркивающую лошадь и, посмотрев на вдову, перевел взгляд на сарай, в котором продолжала жалобно мычать Лулу.
У Пруденс перехватило дыхание от страха. Сидевший в седле широкоплечий мужчина показался ей невероятно высоким и сильным. Натянув поводья крепкими мускулистыми руками, он всадил шпоры в бока норовистого жеребца, заставляя того стоять смирно. Его обветренное лицо с резковатыми чертами было смуглым от загара, из-под полей надвинутой на лоб шляпы на Пруденс смотрели золотисто-карие проницательные глаза. У нее было такое чувство, что этот человек видит ее насквозь. Дрожь пробежала по телу Пруденс. Вскинув дробовик, она прицелилась в незнакомца.
«Черт подери, опять эта вдова!» – подумал Кэл, с досадой глядя на Пруденс, которая держала его под прицелом.
Теперь он мог хорошо рассмотреть ее. Молодая вдова была высокой и худощавой. «Худая как щепка», – вспомнил он слова болтливого ковбоя. Действительно, в мешковатом черном платье Пруденс походила на щепку. Впрочем, сейчас, когда она сняла ужасную широкополую шляпу с вуалью, в которой Кэл видел ее в салуне, оказалось, что она очень недурна собой. У Пруденс было миловидное лицо с тонкими чертами, которое, правда, портило суровое выражение. Палец Пруденс лежал на курке, и Кэлу вдруг стало не по себе. Сегодня днем у него была возможность убедиться в том, что вдова обладала твердым и решительным характером, так что она вполне могла выстрелить. Кэл не хотел искушать судьбу.
– Уберите ружье, мэм, – быстро произнес он, – я прибыл сюда с самыми добрыми намерениями. Проезжая мимо этого ранчо, я услышал надрывное мычание коровы и решил, что со стариком Симмонсом что-то случилось. Если бы он был в полном здравии, то не допустил бы, чтобы бедное животное так мучилось. А потом раздался выстрел, и я не раздумывая поспешил сюда.
– Это я стреляла в ястреба, – сказала Пруденс. – А что касается мистера Симмонса, то он не так давно умер. Это ранчо перешло ко мне по наследству.
– Ах, вон оно что! Значит, я был прав. Если бы старик был жив, он обязательно позаботился бы о бедной скотине.
Бросив на Кэла обиженный взгляд, вдова опустила дробовик и поправила свои черные как смоль волосы.
– Что вы хотите этим сказать? – не сводя с него чистых серых глаз, спросила она. – Вы намекаете на то, что я…
– Я хочу сказать, мэм, только одно, – перебил ее Кэл. – Корову необходимо доить.
– Я прекрасно знаю, что ее надо доить! – вспыхнув до корней волос, воскликнула Пруденс. – Меня оскорбляет ваш намек на то, что я жестоко обхожусь с бедным животным.
– Я этого не говорил. Думаю, вы просто слишком небрежно относитесь к своим обязанностям.
– К вашему сведению, я пыталась ее доить, – вскинув голову, заявила Пруденс. – Но она не слушается меня. Эта корова не желает давать молоко. Она лягается!
«Эта дурочка ничего не смыслит в фермерском деле! Ей в хозяйстве необходим крепкий мужик, а она не желает этого понимать!» – вспомнил Кэл слова хвастливого ковбоя.
Кэл чувствовал, что ему следует, не теряя попусту времени, поворотить коня и ускакать прочь из этой усадьбы. Пусть эта женщина сама разбирается со своими проблемами. Но почему-то он не трогался с места.
– В любом случае, мэм, эту корову необходимо срочно подоить, – повторил он.
Пруденс хотела было что-то сказать, но в этот момент из-за ее спины выглянул Джереми.
– Мы не нуждаемся в ваших советах! – крикнул мальчик.
– Джереми! – одернула его мать.
– Мне не нравится этот человек, мама, скажи, чтобы он уехал.
– Я сама разберусь, сынок, не надо вмешиваться в наш разговор.
Кэл узнал мальчугана, который стрелял в него в городе из рогатки.
– Теперь я вижу, что зря заехал сюда, мэм, – сказал Кэл. – Я без сожаления покину ваше ранчо.
– Сделайте одолжение.
Корова снова громко надрывно замычала.
– Прежде чем уехать, я должен предупредить вас, мэм, промолвил Кэл, – что если долго корову не доить, у нее начнется жар и она заболеет и погибнет.
– Моя мама не нуждается в ваших предостережениях! – снова выкрикнул Джереми. – У нее все получится, если она еще немного потренируется!
«О Боже, что он несет, – подумал Кэл, глядя на ребенка. – «Потренируется»! Что за глупость?»
Корова не умолкала ни на секунду. Кэл решительно спешился. Пруденс вскинула ружье и снова навела его на ковбоя.
– Что вы делаете? – настороженно спросила она.
– Иду доить корову.
– Я уже сказал, что моя мама не нуждается… – начал мальчик, но Пруденс перебила его:
– Джереми! – сердито воскликнула она.
Кэл направился к сараю. Пруденс засеменила вслед за ним.
– Я прошу вас, не вмешивайтесь не в свое дело, – на ходу говорила она, пытаясь остановить Кэла. – У меня есть наемный рабочий, он подоит Лулу, как только вернется на ранчо. Он должен быть здесь с минуты на минуту.
– Но Джек… – пробормотал Джереми и осекся, поймав на себе строгий взгляд матери.
Войдя в сарай, Кэл внимательно посмотрел на тугое вымя Лулу, подставил ведро и сел на скамеечку.
– Спокойно, Лулу, – приговаривал он, – не бойся меня. Через секунду молоко потекло в ведро. Кэл вздохнул с облегчением. Его помощь подоспела вовремя.
Вдова с сыном стояли у Кэла за спиной, наблюдая, как ритмично работают его руки. В тишине сарая было хорошо слышно, как струи молока с грохотом бьют в дно ведра.
– Ты видишь, мама, Джек был прав, – заметил Джереми. – Все существа женского пола, в том числе и Лулу, обожают сильные мужские руки, особенно если мужчина знает кое-какие секреты.
Вдова смутилась, услышав эти слова сына. Через несколько минут Кэл встал и протянул ей полное молока ведро.
– Да, мэм, все дело в руках, – не удержавшись, сказал он.
Пруденс нахмурилась, не желая воспринимать его замечание как безобидную шутку.
– По всей видимости, я должна поблагодарить вас, – промолвила она. – Но, честно говоря, я не нуждалась в вашей помощи. Джек справился бы с этой работой. Он вот-вот вернется из города.
– Этот человек знает, что Джек не вернется, мама, – заявил мальчик. – Он был в салуне и слышал, как ты сказала, что уволила Джека.
Пруденс растерялась.
– Скажи ему, чтобы он убирался отсюда, – продолжал Джереми. – Чего он тут стоит? Нам с тобой никто не нужен. Пусть проваливает!
– Джереми, нельзя так говорить…
Кэл молча направился к лошади. Он был сыт по горло общением с этими неблагодарными людьми.
– Подождите, мистер… – хотела окликнуть его вдова, но замолчала, только сейчас осознав, что не знает имени и фамилии человека, выручившего ее из беды.