Конференц-залом, называлось довольно большое помещение, которое объединяло в себе функции столовой, зала заседаний и рекреационной зоны. Мне, как человеку пришедшему из мира, где тоже успели поиграть в офисы-студии, но посчитав статистику, быстро вернулись к разделению на рабочую и нерабочую зоны, такое устройство показалось спорным. Но в чужой монастырь как известно, со своим уставом не ходят. Что было забавным, за всё время пребывания на станции, которое уже превысило час с небольшим, я до сих пор не встретил ни одного человека. Что наводило на мысли о совсем небольшом персонале, в команде Рай. Хотя, как в принципе и в любой другой отрасли.
Пока ждал главу космического ведомства, принялся по привычке шарить в базах данных орбитального кольца. И сразу уяснил для себя две вещи. Во первых, что кроме меня, на кольце, ошивалось всего пол сотни разумных. И все они, так или иначе, сейчас были рассеяны по всей длине кольца, которое, даже в недостроенном виде, было в длину, уже около пятидесяти тысяч километров. То есть, в среднем по тысяче километров на человека. Да уж, демографическая яма, как она есть.
Большинство из Акитеков работали парами, управляя совместно целой армией машин, которые и занимались доставкой, сборкой и сращиванием сегментов кольца. Сами сегменты производил по заданным параметрам, пристыкованный к станции, мобильный завод. Я даже залюбовался тем, как из его люка, выплыло звено, длинной в сотню километров, которое деловито потащил в даль автоматический буксир. На смену завершённой детали, внутрь, тут же устремился целый поток транспортников, гружёных материалами для производства.
Рай, оказался занят на самом дальнем кончике орбитального кольца. Его транспортное средство, выполненное целиком из композитов, висело на расстоянии десяти километров от поверхности станции, а сам он… Я прислушался к потокам энергии, стараясь услышать отголоски его действий. И понял, что ничего не понял. То ли сказывалось значительно е расстояние в десяток тысяч километров, то ли сам принцип творимых им плетений был мне незнаком и непонятен. А вот результат, был вполне даже заметен. Огромный сегмент станции, которому в будущем предстояло стать центральной путевой артерией, стремительно темнел, совершенно прекращая отражать свет звезд и ведущихся относительно недалеко сварочных работ. Рай Огго Дот, менял структуру вещества на атомарном уровне, превращая легированную сталь во что-то принципиально иное. И делал это с объектом, весом в многие тонны. Могуч, что сказать.
Вторая вещь, которую я понял, ощупывая внутренние базы данных, это то, что сетевая безопасность, у ребят с одной стороны на уровне, а с другой — ни на что не годится. Местная сеть, в силу удалённости, была изолирована от остальных баз данных и потому вломиться в неё, как это делало большинство местного населения, когда взаимодействовали с машинами — никто залётный не мог. Кроме того, среди местных специалистов, неожиданно затесался один из тех светил науки, который был знаком с местной письменностью и умел писать программы. Так что протоколы безопасности, здесь были даже покруче, чем в правительственной сети. Но всё же это поделки уровня выпускника колледжа моего старого мира — не выше. Максимум на что была способна защита, это раз в час менять ключи доступа и ограничить пользователю количество попыток ввода, лишив местных магов самого простого из средств проникновения — метода перебора. Сеть просто отключала приёмные модули, на которые воздействовал пользователь, оставляя незадачливого аборигена, прилетевшего с большой земли, чтобы посмотреть чем тут заняты астронавты, глупо хлопать глазами и пытаться докричаться до оглохшей машины.
Для меня, подобные меры безопасности, ожидаемо препятствием не стали. Я не стал ломиться сквозь пароли, а просто изменил свои частоты под одного из специалистов станции и пройдя аутентификацию, тут же зарегистрировал себе профиль. Привычно удалив данные о своём вторжении, я погрузился в местные архивы.