«— Млять», — в довершение ко всему, горло пересохло, разжать губы и выговорить ругательство не получилось.
Пролежав минут десять на полу, я смог собраться с силами и, подтянув колени к груди, привалиться спиной к стене не открывая глаз. Наученный горьким опытом и не желая повторно слепнуть, я повторил попытку осмотреться. Сдвинув веки на доли миллиметра, я их поспешно закрыл, после чего повторил процедуру еще раз и еще, с каждым разом приоткрывая глаза все шире и шире.
Эксперимент закончился удачно и спустя пару минут, я рассматривал окружающее меня пространство, испытывая сильно возрастающее удивление. Фантасмагория красок и цвета буквально «давила» на сознание, раздергивая внимание и отвлекая от появляющихся в голове мыслей.
«— Реклама!» — наконец-то я понял, что мне напоминали циклично меняющиеся изображения на стенах помещения.
Боль в глазных яблоках начала усиливаться и я решил прекратить пялиться на яркие краски и опустил взгляд. Пол под босыми ногами оставался серым, никак не участвуя в окружающей меня фантасмагории. Сидя какое-то время с опущенной головой, я радовался утихающей боли. Впрочем, созерцать пол оказалось неинтересно, так что я задрал голову вверх, на потолке тоже было что-то нарисовано.
Составленный из множества деталей, огромный символ медленно вращался против часовой стрелки. Присмотревшись повнимательнее, я смог различить, что каждая из составляющих символ деталей состоит из семигранников. Внутри этих семигранников, кстати, были вписаны какие-то кракозябры. Поразмышляв какое-то время об их значении, я пришел к выводу что это некая разновидность письменности.
«— Интересно, что за язык такой?» — ни на что виденное мною ранее семигранники не были похожи.
Одна из деталей символа была выделена чуть более ярким цветом, чем остальные, заставляя обращать на себя внимание. Сфокусировав на ней взгляд, я попытался запомнить составляющие её семигранники, впрочем без особой надежны на успех. Боль тем временем в глазных яблоках окончательно сошла на нет и я несмело опустил глаза, обводя взглядом окружающее меня помещение. Незамеченный ранее, давнишний орк нашелся у дальней стены. Он лежал на боку и судя по всему спал.
— Эй! — мой организм требовал еды и питья и я решился обратиться к единственному, кто мог знать, где мы оказались, но голос опять подвел.
Впрочем, моего хрипа оказалось достаточно, чтобы орк встрепенулся и слитным движением оказался на ногах. Пока он шел ко мне, обходя имеющийся на полу голубоватый круг, мой мозг с удивительной ясностью осознал, что мы по прежнему находимся в том же помещении, что и раньше. Куб, с десятью метрами во все стороны, имевший ранее невзрачные стены, теперь был похож на телевизор, увешанный экранами со всех сторон.
Присев на корточки, орк резко зарычал в мое лицо, его расслабленный половой член мерно покачивался между ног, едва-едва недоставая до пола. Выскочившая перед глазами картинка, заставила меня встрепенуться и я засомневался в здравости собственного рассудка. Словно находясь в какой-то компьютерной игре, я рассматривал окошко, заполненное заключенными в семигранники закорючками.
Скосив глаза вверх и сравнив семигранники, убедился, что мои предположения оказались верны, кракозябры являлись некой разновидностью местной письменности. Орку видимо надоело ждать, пока я соображу, что-же от меня требуется, и он опять зарычал. Сбоку, у висящего перед внутренним взором окна, имелось две кнопки, одна зеленого, другая красного цвета.
«— Да, да, согласен», — не желая злить явно неадекватное существо, я мысленно вдавил зеленый квадратик.
— ХррХррАРР, — пришедший в явное бешенство, орк замахнулся на меня своей четырехпалой рукой.
Сжавшись, я втянул голову как можно глубже в плечи. Спустя несколько томительных секунд удара так и не последовало. Взамен этого, выскочило другое окно, содержащее в два раза большее количество семигранников.
— Хрр, — куда мягче прорычал орк.
«— Ну если надо нажать красную, то пожалуйста» — не желая больше гневить зеленокожего, я мысленно вдавил соответствующий квадратик.
Моя голова все еще находилась между коленей и была укрыта руками. Думаю только поэтому она осталась «на месте», так как мощнейший удар отправил меня в полет, который закончился у противоположной стены.
«— Вроде жив», — спустя пару мгновений отметило вернувшееся в мое тело сознание.
Проехавшись по вроде бы ровному полу, я тем не менее заработал садящую рану, тянущуюся от бедра до крестца и дальше по руке, от локтя до плеча. Не успел я как следует рассмотреть какие еще повреждения получило мое тело, как третье сообщение выскочило перед глазами, имея в этот раз окантовку голубого цвета. В дополнение к изрядному количеству текста, сбоку была лишь одна серебристая кнопка, заменив собой и красную и зеленую.