Смуглая послушница постучалась в закрытую дверь, и только после дозволения войти, открыла её. Сразу за дверью оказалась маленькая девочка, лет десяти, опираясь рукой на высокую для неё деревянную тросточку, она вышла из кабинета, стараясь не прыгать, и направилась к длинной скрипучей лестнице.
- К вам студенты имперские, говорят на практику. – Проговорила женщина и поспешила за девочкой назад по коридору, прикрикнув на ходу: - Погодь, Кларка, убьёшься ещё!
В середине комнаты, больше похожей на склад, где потолок святился от десятков раскалённых от света ламп, окрашивая всё в тёплые рыжие цвета, стоял невысокий старик в похожей серой мешковатой рясе. До того как обратить внимание на студентов, он что-то записывал в тонкую тетрадь, последний четвёртый листок закончился, но старик исхитрился выписать на нём заковыристое слово. На долю секунды его блеклые глаза задержались на медной броши.
- Ну, где ваши записки? – спросил Старик и отложил тетрадь на свой рабочий стол. Получив на руки два красных свитка, он развернул их и, надев парные стеклянные линзы, принялся читать.
Он что-то невнятно пробормотал себе в широкие усы, достал из ящика стола два невероятно чистых листа. Вскоре оба листа были заполнены, пара студентов получила свои грамоты обратно с новой припиской, гласившей об их прибытии в деревню.
- А разве проходные бланки заполняются не в последний день?
- Да кто на это обратит внимание. – Отмахнулся старик. – Вам и мне меньше работы, это не столица, мало толку тут от вашей прыти. Завтра с утра будите работать в приёмной вместе с послушницами, работа не пыльная, разберётесь, что к чему.
Смуглая послушница разместила студентов в лекарском доме и благодаря молчанию Листа, никто из женщин не признала в Сучье тэил, пусть и отмечали некоторые её необычную для местных красоту, но не знали о значении медной броши и лишних вопросов не задавали, лишь изредка бросая в её сторону настороженные взгляды. Сам лекарь тоже умолчал об этом, ничем не выдав своего пренебрежения, словно на практике оказались пара людей.
Выделили обоим студентам комнатку на чердаке, разделённую на две части каминной трубой и парой плотных занавесок, натянутых на тонкую леску под самую крышу чердака. Несмотря на то, что студенты были первыми жильцами за долгое время, чердак выглядел совсем не запылённым, а на широкой лавке уже было приготовлено место для сна.
Тэил достала одно из своих платьев и переоделась, замерла на пару секунд и уверенно открыла стоявший у лавки сундук (точно такими пользовались торговцы, появлявшиеся в столице из дальних тёплых стран, где по разговорам, что мне доводилось слышать, погода делилась больше чем на два сезона), чтобы положить в него походные вещи. Только вот сундук оказался полон. Набитый старыми книгами неизвестного художника, который уже давно прожил свой век не оставив о себе и упоминания.
Сучья так увлеклась изучением запечатлённых на бумаге картин прошлого и не заметила, как в комнату вошёл её напарник. Он трижды стукнул о деревянную стену дома, отодвинул занавеску, просунул рыжую голову, да так и застыл, рассматривая, виляющий в восхищении пушистый хвост, точно охапка из колосьев пшеницы, приделанная к маятнику.
Шокированный увиденным, он сам не заметил, как с онемевшего языка, слетело хлёсткое ругательство. В тот же миг застыл пшеничный хвост, Сучья обернулась, желая узнать, показалась ли ей бесстыдная насмешка над именем.
- Прости, пожалуйста, само как-то вырвалось. Я, правда, не хотел. Просто… впервые вживую увидел. – Проговорил Лист на одном дыхании, а взгляд то и дело возвращался к пушистому хвосту.
Сучья покраснела, вспомнив, как на первом курсе от её хвоста шарахались в сторону – словно от бешеной, вспомнила она, как за этот самый хвост гоняли её всей толпой огневики на потеху собравшейся толпе. Она поджала пышный хвост, спрятала под тканью платья. А когда поднялась на ноги, то перед взглядом Листа снова оказалась та компаньонка, с которой ему предстояло пройти последнюю практику. В отличие от Листа, девушка не растерялась с ответом, произнесла так привычное для неё предложение – «Ничего, всё в порядке», и поспешила покинуть чердачную комнатку.