К лекарскому дому прилегал небольшой сад, отделённый от деревенских пыльных улочек широкими кустарниками малины, пурпурные кусты огораживали внутренний двор невысоким заслоном и пролегали по территории таким образом, что созвали собой незатейливые тропы, ведущие к единственному холмику.
Многое изменилось, за то время, что мне пришлось побывать вдали от моей дорогой девчонки. Люди взбунтовались против тэил, сместили их с главенствующего поста, оклеветали, начали убивать их без разбора, пока не превратили величественных тэил в аккумуляторы, позволяющие не затрачивать людские жизненные резервы. Не так давно тэил перестали считать только источником энергии, новое людское общество дало им возможность обучаться нескольким профессиям, разрешало принимать их на работу.
Сучья никак не могла понять, почему люди насмехались над её именем. Будучи первокурсницей, она познакомилась со многими людьми и большинство из них открыто показывали своё презрения, другие играли в дружбу и постоянно смотрели по сторонам. Как-то сразу Сучья смекнула – лучший способ обучаться мирно и получить заветный аттестат, который позволит ей работать, необходимо сохранять спокойствие и не показывать свой хвост на потеху толпе.
Нет, девушка не злилась и давно привыкшая к нападкам студентов, помнила и первого своего напарника – огневичка пришедшая в восторг от особенности во внешнем виде тэил. Девушки даже подружились на время практики, только вот стоило им вернуться, как от огневички не осталось ничего знакомого, а среди студентов просочился не самый чистый и безобидный слух.
В то время Сучья была готова сорваться, разорвать огневичку на части. Её вовремя остановили другие тэил, успели предостеречь о грозившей тогда опасности. Со временем гадкий слух выветрился из учебных стен, подобно утреннему туману, а Сучья стала более аккуратно вести себя среди людей и скрываться в привычных тенях.
Постепенно жаркие краски вечера сменила ночная гладь простора, в такие моменты казалось, я снова возвращался в груду черноты, из которой меня когда-то давно вытащили.
За всё то время, что мне удалось провести среди людей, я понял для себя одну вещь – они считали меня только украшением, которое говорило о статусе владельца. Воспоминания тёплых рук великого правителя совсем померкли, пока я не встретил Сучью.
Эта крохотная, на тот момент совсем ещё малышка, умудрилась упасть в колодец. Всю ночь она пыталась выбраться наружу, карабкалась наверх и с каждым разом забиралась выше и падала, от чего остатки воды плескались во все стороны, смешивались с песком и заползали в обувь.
В одно из таких падений, когда девчонка добралась почти до середины колодца, она приземлилась точно на меня, в тот же миг вскочила, и ошарашено огляделась, всматриваясь в песок. Она легонько, почти не касаясь, провела ладошкой по песку и, затаив дыхание потянулась доставать меня.
Тогда ещё её зрение не было столь хорошо заточено под восприятие темных фигур, и только на ощупь девочка догадалась, нацепила на большой палец холодный металл. В тот самый момент, жизненная сила, которую заложил в меня сам Ксавьер Эльский, взметнулась, чуя знакомую кровь, пронеслась до самого сердца девочки и вытащила её из колодца мягким ветерком, будто бы знала, где она находилась.
Сучья была так рада, что далеко не сразу понеслась домой, а ещё долго рассматривала меня с восхищением, любовалась, как через идеальные грани проходил лунный свет. Впервые за долгое время я привязался к своей владелице, и с каждым днём это чувство крепчало, пока не стало моей неотъемлемой частью.
Переливчатый звонок связного зеркальца отвлёк Марину, наслаждающуюся теплом уходящего в закат солнца и созерцанием ветвей раскидистой яблони, тянущей свои длинные ветви во все стороны Мира, к жарко палящему солнцу и земле. Присев удобнее, Сучья, достала из кармана юбки устройство и ответила на звонок.
Зеркальная грань на мгновение подёрнулась золотистой дымкой, и показало до боли знакомое, хоть и постаревшее отражение.
- Привет, мам.
С лица Сучьи не сходила улыбка при каждом разговоре с семьёй.
- Привет, родная, как ты?
- Всё хорошо, правда. Я уже на практике, она будет короткой, пара деревень и Смоквиль. Попала с выпускником. – Сучья говорила без остановок, не давая возможности вставить слово матери. Она знала, каждый такой разговор обычно заканчивался слезами и долгими уговорами звонить друг другу каждый вечер.