Выбрать главу

Было холодно. Очень холодно изнутри и снаружи.

Тейт сказал «нет».

Логан закрыл глаза и еще раз прокрутил в голове ту сцену, не в состоянии определить, что из всего произошедшего было правдой. Но каждый раз результат оставался прежним. Он с таким нетерпением ждал одного единственного слова, от которого весь его мир станет еще идеальней, а в итоге оказался совершенно уничтожен, но совершенно другим.

Тейт сказал «нет».

Логан опустил взгляд на стискивавшие перила руки и подумал о том, что, наверное, ночной холод болезненно колол его кожу. Но даже пронизывающий ветер не унимал ту сердечную боль, которая распространялась к каждой клеточке его тела, пока оно — это самое тело — не предпочло отключиться и вовсе ничего не чувствовать.

Почему все пошло так ужасно неправильно? Почему он так и не смог правильно понять, на каком этапе находился Тейт? Что он чувствовал к Логану? Думал о них... Нас.

От одной только мысли, что все это для них значило, грудь Логана стянуло и ему с трудом удалось глотнуть воздуха. Морозный воздух обжег горло, и Логан резко закашлялся, подумав, как опасно близко находился к тому, чтобы утонуть здесь — на суше.

Накрыв кончиками пальцев губы, Логан зажмурился, не в силах решить, что больше всего подавлял — рыдания или крик. Все его затрясло, и долго сдерживаемые слезы, наконец, хлынули по щекам.

Гнетущая тоска, сердечная боль и полнейшее разочарование сегодняшнего вечера скрутили Логана так сильно, что желудок сжался, и к горлу подкатила тошнота. Блять.

Он перегнулся через перила, когда свело желудок, но ничего не вышло, и Логан так и остался в таком положении, рассматривая собственное отражение в воде.

Тейт сказал «нет».

Логан глядел на мужчину, жизнь которого утратила свой смысл, и услышал собственный голос:

— Почему?

***

После ухода Логана прошло около часа. Тейт сидел на полу в прихожей, куда совсем недавно сполз по стене, и заметил, что воск ближайших к нему свечей начал стекать на пол.

Мужчина, после бесчисленных попыток дозвониться до Логана, не сводил взгляда с телефона. Но Логан так и не перезвонил и ничего не написал. Не сказать, что это было неожиданно.

Тейт по-прежнему не мог поверить в произошедшее. Вот они дурачатся в машине и поднимаются наверх, а потом... «Логан делает мне предложение». Тейт до сих пор это до конца не осознал. Логан хотел жениться. «С каких это пор?»

Тема брака никогда не возникала в голове Тейта, потому что он прекрасно знал негативное отношение Логана к этому вопросу. Да и он сам не исключение — Тейта мучили собственные тараканы насчет официального оформления отношений, поэтому его никак не возмущало отвращение Логана.

Но стоило сегодня переступить порог квартиры, увидеть все эти свечи и повернуться лицом к стоявшему на одном колене Логану, как все тараканы Тейта встали сплошной стеной на переднем плане, оставив в голове лишь одно единственное слово... «нет».

«Да чтоб их всех». Как теперь вообще объясняться с Логаном? И предоставит ли он такую возможность? Эмоции на лице Логана, когда тот покидал квартиру, особой надежды не внушали. Боль, злость и то, что сильнее всего скручивало внутренности Тейта — предательство. Логан смотрел на него, как на совершенно незнакомого человека. Словно раньше никогда не видел.

Тейт снова глянул на темный экран своего телефона, покачал головой и наконец поднялся на ноги. «Он тебе не перезвонит, идиот непроходимый. Он сейчас даже видеть тебя не хочет».

Оттолкнувшись от стены, Тейт щелкнул выключателем и поморщился от яркого света. Когда глаза привыкли, Тейт обвел взглядом пустую гостиную, кухню, дверь, ведущую в кабинет, а затем и их спальню, вспоминая, о чем они совсем недавно разговаривали: об их первой встрече в этой квартире.

— Где ты, Тейт?

Тейт стукнул шлемом по бедру.

— Стою перед твоей дверью.

Он слышал шорох на линии и предположил, что Логан подошел к ней, чтобы открыть.

— И как она тебе снаружи? Мне всегда казалась очень скучной – кремового цвета, ручка, стандартный черный глазок, чтобы смотреть на незнакомцев, затаившихся перед моей квартирой.

Тейт почувствовал, как приподнялся уголок его губ.

— Я не затаился.