На следующий день, 10 мая, русичи увидели многочисленных половецких воинов. Те отправили назад свои кочевые жилища на телегах, а сами изготовились к сражению: впереди лучники, потом все остальные. Князь тоже выдвинул в передовую линию отборных стрелков, за ними встал полк, потом три полка в ряд и ещё один, запасной, позади.
Пустив по стреле, половцы бросились бежать. Отступили и те, кто ещё даже не взялся за оружие. Миновав свой обоз, они устремились в степь. Преследовать их было нельзя, так как они могли заманивать в заранее подготовленную западню. Однако молодые князья Святослав и Владимир азартно кинулись в погоню. Игорь и Всеволод, понимая, что разделяться опасно – перебьют поодиночке, – пошли следом, сохраняя строй своих полков. Удалось захватить кибитки и пленных. Часть войска, ускакавшая вперёд, вернулась к ночи с новой добычей.
Следовало сразу отправляться на Русь: победа была одержана, а половцев оказалось неожиданно много, притом готовых к бою. Промедление грозило подходом больших неприятельских сил. Игорь и предложил идти обратно.
Но за плечами уже был двухдневный переход без отдыха, потом сражение, и особенно у тех, кто участвовал в преследовании, кони изнемогли. Приходилось либо бросить товарищей, либо ночевать на месте, рискуя, что погибнут все. Князь выбрал второе.
А на рассвете увидели половцев, наступавших со всех сторон подобно лесу. Небольшая дружина собрала против себя «всю половецкую землю».
Игорь сказал: мы знали, на что шли. Он велел всем спешиться, чтобы в бою никто не опередил других и не мог ускакать. На конях выступали в поход люди знатные, но здесь проявилось воинское братство, не различающее бедных и богатых.
Битва длилась весь день и всю ночь. Русичи были отрезаны от воды, их мучила жажда. Они сражались без отдыха, а уставших вражеских воинов сменяли новые.
Игоря ранили в левую руку, и так тяжело, что он не мог владеть ею.
На второй день наёмная часть войска (тоже половцы) дрогнула. Игорь поскакал останавливать бегущих. Чтобы его узнали, он снял шлем. Но почти никто не вернулся. А половцы отсекли князю путь назад и захватили в плен.
Он просил для себя смерти, чтобы не увидеть гибели Всеволода. Тот бился, не щадя себя, тоже предпочитая умереть, нежели оставить брата. Его копьё переломилось, он сражался до последней стрелы. Лишь тогда враги одолели.
Все четыре князя были пленены. Прочих русичей изрубили, или они утонули в озере, или тоже попали в неволю. Лишь человек 15 вырвались из окружения и поскакали на Русь, неся горестную весть. Из тех, что побежали первыми, спаслось ещё меньше.
Игоря забрал к себе Кончак, поручившись, что князь не пойдёт «нечестным путём», то есть не сбежит.
Обрадованные небывалой удачей половцы решили развить успех. Кончак хотел двинуться прямо на Киев. Хан Гза предлагал направиться туда, откуда пришла дружина и где остались только те, кто не мог носить оружие. Не договорившись, они разделились.
Кончак подступил к Переяславлю, бился целый день, но город не взял. Между тем Святослав послал туда подмогу. Кончак сжёг городок Римов и, больше потеряв своих, чем взяв пленных, ушёл.
Гза осадил Путивль, но тоже не покрыл себя славой. Потом его войско, сражаясь превосходящими силами с отрядом, присланным от Святослава, было наголову разбито: его завели в болотистый лес, обошли сзади и смяли.
Игорь жил в плену довольно свободно. К нему приставили 15 слуг, которые выполняли его распоряжения, ездили с ним на охоту, но и зорко стерегли, и пятерых знатных юношей, чтобы заодно учились хорошим манерам. За него и за остальных был назначен громадный выкуп. Князю предложили устроить побег, однако он ответил: с поля битвы не бежал и теперь тоже не нарушит слово.
Но вот ему сообщили, что половцы возвращаются, обозлённые неудачей, и хотят перебить пленных. Выхода не оставалось.
На закате, когда сторожа веселились, играя на домбре и захмелев от кумыса (видимо, согласно своей вере праздновали полнолуние), и думали, будто князь спит, он поднял заднюю полу своего жилища и вылез наружу. За рекой его ждал половец Овлур, чья мать была русской, родом из владений Игоря.
Спасаясь от погони, князь загнал коня и 11 дней пешком добирался до Руси.
Верстах в 20 от Новгорода-Северского, когда он снова ехал верхом, конь под ним споткнулся, Игорь при падении повредил ногу. Пришлось остановиться в селе. Кто-то из крестьян помчался в город к жене Игоря. Известию сначала не поверили, затем княгиня поспешила навстречу мужу, множество народа на лошадях и пешком бросилось следом. «И была в Новеграде и во всей Северской земли радость неописанная. Радовались же немало и по всей Руской земли, зане сей князь своего ради постоянства и тихости любим у всех был».
Игорь послал к князьям, защитившим его владения, благодарить за помощь. Потом и сам поехал к ним и всюду был встречен с ликованием.
В разное время вернулись остальные пленники. Владимир пришёл с дочерью Кончака, на которой женился, и с ребёнком.
Герой «Слова» ещё не раз ходил на половцев. С 1198 года он стал княжить в Чернигове. Окончил свои дни в 1202 году.
Рукопись из огня
Кто сочинил «Слово о полку Игореве», неизвестно. Исследователями выдвигались в число возможных авторов поэт Митуса, книжник Тимофей, военачальник Рагуил Добрынич, один из 15 спасшихся при поражении Беловод Просович, летописец Пётр Бориславич и многие другие. В перечень попали жена князя Игоря и даже сам Игорь. Есть мнение, что авторов двое или трое, то есть поэт вставил в свой текст отрывки из ранее существовавших произведений: в ту эпоху считали важным, чтобы сделано было хорошо, а какая разница, кто именно сделал; над «Словом» тоже не стоит знак собственности, имя автора.
Время возникновения поэмы определяют по-разному, с разбросом лет в 25, а то и больше. Но обычно рассуждают так. Она выдержана главным образом в тревожных, скорбных тонах. Значит, Игорь ещё был в плену. Однако потом рассказано и о его возвращении, этот текст мог быть добавлен позже. Далее, трудно представить, чтобы поэт говорил, как о живых, о тех князьях, что умерли в 1187-м, и произнёс здравицу Владимиру раньше, чем тот осенью этого года вернулся на Русь. Получается, «Слово» начато сразу после поражения и завершено не позднее конца 1187-го.
Цитаты из поэмы, подражания ей находят в рукописях, относящихся к разным векам и к разным краям Русской земли. Предположительно в XVI столетии «Слово» скопировал безвестный переписчик где-то под Псковом или Новгородом.
Этот список увезли в Ярославль, и там его в 1787 году отыскал коллекционер, граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин. Он понял, какая ценность попала ему в руки, и принялся готовить поэму к изданию. Её переписали современными буквами, разбили на слова, расставили знаки препинания (древность не знала ни пробелов, ни нынешней пунктуации). Сняли также несколько упрощённую копию для императрицы Екатерины II.
Таким образом, обойдя по кругу, будто навестив, прежнюю территорию Киевской Руси, произведение прибыло из древней столицы в новую, Санкт-Петербург, где оставило копию, затем в Москву. В 1800 году увидело свет первое издание «Слова о полку Игореве».
Текст сопроводили переводом, который наука с тех пор без конца поправляет. Выполнившим его лучшим специалистам того времени оказался неизвестен, например, дед Игоря, а ведь речь о нём идёт, начиная с самого названия поэмы. В одном месте они провели такое разделение: му жа имеся – и сами не поняли, что вышло, а это «мужаемся». Хорса, бога солнца, превратили в город Херсон, кур в Курск. Розно ся имъ хоботы пашуть (врозь развеваются полотнища знамён) истолковали совсем нелепо: «Их носят на рогах, вспахивая землю».
В 1812 году Москву занял враг. Уезжая, граф не мог забрать коллекции, их сложили в подвале и заперли. Но лакей из числа оставшихся присматривать за домом подружился с наполеоновскими солдатами. Однажды те хвастались оружием, и он проболтался: «Такие ли ещё ружья есть у нашего графа!» – «Где?» – «Да вот здесь, за стеной». Хранилище взломали и разграбили. Потом большой пожар Москвы довершил уничтожение, единственный древний список «Слова» сгорел.