- Похоже. И явно свободное время у него тоже имелось,- подтвердил Валера, и, повернувшись к работнику ЖЭКа, добавил,- вы уважаемый аккуратней здесь, ничего не трогайте.
- Само собой,- буркнул мужик.
- А текст-то, абракадабра какая-то. Ни черта не разобрать,- фыркнул Петя.
- Да, на набор букв больше похоже. Абракадабра хотя бы имеет какой-то смысл,- проговорил Виктор Петрович.
Но по мере погружения, и по мере утраты власти над входившими неприятных впечатлений, стали открываться желания к исследованию. Петя медленно осматривал обстановку. Пытался сопоставить ее с собственными представлениями. Он проследил за действиями бывалого эксперта. За его взглядом. За наклоном головы. И попробовал оценить степень того внимания, с которым он за всем следил. Особенно, за чем именно в данный момент.
- Что это?- спросил Петя, указывая на линии на полу.
- Да, вот и я думаю, что это?- просто ответил Виктор Петрович, и уселся на корточки,- похоже на дугу? Нет, это круг.
Он поднялся и осмотрел периметр комнаты.
- Точно, круг. А эти линии, что тянутся от него куда-то в середину, могу поспорить, создают внутри него звезду.
Петя с высоты своего немалого роста проговорил:
- Точно, похоже на звезду. Стол мешает, чтобы точно сказать.
Он покрутился и посмотрел на эксперта. Но тот уже в каком-то подобии утиной походки, на корточках, продирался по краю окружности, останавливаясь и изучая предметы, что стояли на вершинах этой звезды.
- Горшок с цветком. Там, диск от гантели. А дальше, банка с водой.
- Здесь стоит табуретка,- заявил Валера,- а там, наверное, была свеча.
- Чтоб меня,- вскочил эксперт, и взялся за голову,- черт, быстро встал, аж звездочки словил. Это ритуал какой-то?! Пять стихий! Земля, вода, дерево, металл и огонь!
Виктор Петрович выдохнул, и спросил:
- Ладно, что мы имеем еще?
- Книги странно стоят. Корешками к стене. Даже не поймешь, что за книги. Нет, ну, правда, как понять, какую выбрать?
- Ты сюда в библиотеку пришел?
Голос прозвучал громко и жестко. Подпрыгнули все, и мужик в пиджаке и кепке тоже. На пороге появился старший следователь, среднего роста, и крепкого телосложения человек.
- Евгений Алексеевич!- воскликнул Петя.
- Как посмотреть, судя по стенам, не просто в библиотеке, а прямо в книге оказались,- проговорил Виктор Петрович,- как там с твоей пропажей?
Но старший следователь в ответ лишь головой покачал.
- Ладно, повествуйте, что мы здесь имеем? И что с воздухом?
- Хороший вопрос,- ответил Виктор Петрович,- впечатление такое, что квартиру очень давно не открывали. Закрыта дверь была изнутри. Того, кто это сделал, то есть, закрылся, следствием не обнаружено. Вот, представитель ЖЭКа подтвердит. Следов борьбы, драки, на первый взгляд не обнаружено. Компьютер включен, открыта программа для работы с документами. Но файл пустой. Я заглянул внутрь, посмотрел содержание диска, можно сделать вывод, что хозяин работал с текстами и документами. На столе лежит мобильный телефон. Пятьдесят семь непринятых вызовов. Два от некоего Саньки. Два от какого-то Виктора Ивановича. Остальные озаглавлены, как Лизонька.
- А роспись стен – хобби?
Эксперт пожал плечами.
- Ничего необычного? У меня вообще такое чувство, что сейчас хозяин припрется с дикими от возмущения глазами,- спросил старший следователь.
- Не могу и такого отрицать. Пока не знаю, что сказать. Кроме факта, что дверь была закрыта изнутри. На стенах эти буквы. А на полу пока неясный ритуал.
- Ладно, а кто позвонил в дежурку?- спросил следователь.
- Да, девушка. Звонила, пока не оборвала телефон,- ответил Валера.
- Девушка, очевидно, та самая Лизонька,- протянул Евгений,- откройте окно уже. Утро, а атмосфера, как в склепе.
И в этот самый момент в подъезде застучали каблуки, и открылась входная дверь. Старший следователь поднял указательный палец вверх, приглашая всех сотрудников к повышенному вниманию.
Четвертая
И он не ошибся. В комнату вбежала девушка. Очень симпатичная, рыжеволосая и с веснушками. Она бегло оглядела стоявшего посреди комнаты Евгения, разглядывавшего книги Валерия, и склонившегося над своим чемоданчиком Виктора Петровича. Потом взгляд ее подобно магниту прилип к стенам. И вот в этот самый момент можно было снимать, запечатлевать, самый настоящий апофеоз удивления, на какой только способно человеческое лицо.
Глаза девушки сделались круглыми, рот раскрылся, а руки опустились и выронили сумочку. Ибо все, что она могла в данный момент удержать, было приковано к глазам и разуму. И по всей вероятности, весь тот зрительный груз, что ложился сейчас на плечи этого ее разума, был непомерно великим.