Крушение национально-интеллигентского идеализма в Украине знаменовала неудача экономической самостийности. Аналогично случилось и с антикоммунистическими идеалистами. Нынешняя демократизация Совка – бездонный источник ниспровержения утопий. Сейчас это очень свободная страна. Куда свободнее Канады, повязанной бюрократией и поддельным адвокатским феминизмом. Вот оно. Случилось. И никакой модели. Никаких ожиданий. Голая действительность. Во многом достаточно неплохая. Веселая, живая, обнаженная, интересная, молодая. Совок по-прежнему являет единое языково-эротическое пространство. Но вот один из сокрушенных тезисов: «Украина ближе к Западу. Бытовая и сельская культура выше. Значит, после высвобождения из-под русского монстра мы оторвемся вперед». А оторвались назад: – «Это опять русские. Культуру задавили, а при разделе ограбили». Частично это так, но Прибалтика куда успешнее справилась и с блокадами, и с бедностью ресурсов.
Нет, виноватых искать в истории – дело неблагодарное. Она вся состоит из войн. Имеет смысл лишь констатировать факт. Украинская культура по-прежнему устремлена в прошлое. Значит, в прошлом и национальные силы были живее. Этот вектор либидо не обманешь как компас переворачиванием карты мира. Повторю, что соревноваться с русскоязычными могут лишь так называемые «народные» песни, а, говоря проще, – сельские. Они, пожалуй, и победят. Это еще вопрос, кто из русских конкурент украинским Мареничам или белорусским Песнярам. Но вот он центр масс. Сельская речь не может достаточно адекватно пополнить городского слоя. Он живет по своим законам и имеет свои источники. И они по большому счету русскоязычные. Теперь уже в достаточной мере американские, что вновь обосновывает необходимость держаться прежнего соседа, когда даже европейское уже тоже противостоит Америке, сопротивляясь и раскалывая общее понятие западного. В любом случае в России упомянутый вектор устремлен в современность (крайнее крыло фундаменталистов, фашистов и разных казаков не делает большой погоды), в Гребенщиковых. Да посмотрите на его тексты. Их легче перевести на английский, чем на украинский.
Итого, с одной стороны, например, украинизация высшего образования может происходить, в основном, лишь насильственно и искусственно. А с другой – так ли низка цена украиноязычным хвастунам типа меня и киевских профессоров? Ведь и здесь есть инерция. Мы продуцировали либидо, «незасоленную истину», равно как ее засаливают при насильственной украинизации. Каковы мотивы и каков результат нашего с сыном украиноязычного общения в течение последних семи лет? Он – реально двуязычный (или теперь уже четырех) ребенок и украинское он любит не на шутку. Нет, я все-таки от прогнозов воздержусь.
Написано 06.10.1994, дополнено 13.01.1999, Борис Гарбузов, Ванкувер.
О колхозности
Рукопись времен жизни с семьёй в Суррее до первого визита в Совок. Позднее не совсем удачно немного дополнена и помещена в Приване. В конце приводится часть привановских комментариев. Последняя фраза присутствовала в рукописи, но отсутствовала в Приване.
Колхоз, эхидо, коммуна, соборность, коллективизм, свобода-равенство-братство. Все это не в моде. В Канаде американская самостоятельность. Однако режим не убивает культуры. Она цвела при всех режимах. Ее разрушила перестройка, американизм. И экономику, как ни странно, – тоже. Я был первый антикоммунист на словах. Воинствующий. Но всегда переживал разрыв с коллективом. В чем секрет? Где граница? Что такое семья и наша семья? Коммуна или бизнес-клуб? Во всем этом хочется разобраться. Затем хочется вспомнить положительные стороны общин и насильственных коллективов, как поездка в колхоз в студенческие годы.
Так ли противоположна коммунность самостоятельности? Коммунность – самостоятельность группы. Группы воюют, воюют религии. Коммуна защищает индивидуумов от другой коммуны. Потом, постараемся довести самостоятельность до абсурда. Родители не должны смотреть за детьми детей, и им часто платят. У жены с мужем различные счета. Дети зарабатывают себе на лакомства. Но дальше. Семья – островок коммуны в капитализме. Не позволяются измены. Это рационально? Может, коммуна – это иррациональность? Голое либидо? Неужели рациональность так тесно связана с самостоятельностью или это мой личный комплекс? Чувствуется, что здесь где-то рядом связь, поскольку я чувствую сопротивление. Не получается довести самостоятельность до абсурда.
Неожиданно выяснил, что самостоятельности противоположно также динамо. А динамо государства и друг друга развито в колхозах. Паразитизм и провокация. Хоть велфер и не коммунный, но динамный. И бросить его жалко. Но быть самостоятельным ростовщиком дома было гораздо приятнее. Я сумел вывести из состояния велфера себя и родителей.