- папа, ты мне снишься?
- да доченька. Не переживай, я присматриваю за тобой. Верь, что тебя спасут.
- папа, но как я могу верить, если после того, что со мной сотворили, я больше никому не буду нужна?!
- не переживай, доченька, тому кто тебя любит, без разницы это. Верь и он не оставит тебя.
И я проснулась, от того, что меня будили, расталкивая. Оказалось, что меня оставили в покое и даже дали поспать. Немного отпустив руки. Теперь я могла нормально лежать. Осмотревшись, поняла, что та самая девушка, что будила меня в прошлый раз, принесла мне таз с водой. Видимо помыться. Наконец в полутьме помещения я смогла рассмотреть ее. Оказалось что это была служанка. Татуировки на ее лице говорили именно об этом.
- как тебя зовут?
Голос мой был хриплым, если не сказать каркающим. Она посмотрела на меня, покачала головой и открыла рот. Господи это было ужасно. У нее не было языка. Точнее он был неровно обрезан почти по самый корень.
- это Эрантиэль тебя так?
Стараясь не напрягать горло спросила я. Она кивнула озираясь, будто высматривая кто может подслушать. После чего она показала что б я встала в таз с водой. Как бы то ни было, вода оказалась приятно теплой. Меня обмыли и выудив откуда то из под полов юбки баночку с мазью намазали на все места где саднило. Снова не выдержав тишины я попыталась узнать – за что он так с тобой? – она посмотрела на меня пристальным взглядом и ткнула пальцем сначала себе на губы, а потом мне в промежность. – ты любишь девушек? – озарила меня догадка, а она лишь печально покачала головой. – ты можешь ответить сколько дней я уже тут? – снова пристала я к ней с расспросами. Показав мне два пальца, я ужаснулась. Значит меня не найдут, уже два дня, а меня до сих пор не нашли. Тем временем служанка подхватила таз и направилась прочь. На пороге она замерла, обернувшись поставила таз и подбежала ко мне, всучила какую то маленькую баночку и поцеловала в губы. От неожиданности я даже не посмела шелохнуться. После этого она очень быстро на пальцах объяснила что вернется сюда как только все уйдут и наступит ночь, а мазью из баночки надо смазать все входы до того как этот ужас повториться, ну и спрятать. Даже показала куда спрятать.
Оставаться одной очень не хотелось. Но я понимала что это лучше чем если бы очнулась в объятиях очередного незнакомого парня. Смазав все заранее, спрятала баночку и села обдумать все что происходило. Теперь у меня есть на это время.
Что ж отпускать меня никто не торопился, а искали меня то ли из рук вон плохо то ли об этом месте на самом деле мало кто знает. Мне остается лишь принять реальность.
Спустя примерно час в камеру зашли четверо парней. Осознавая чем это закончится постаралась абстрагироваться от мыслей и чувств, в конце концов сейчас я не могу повлиять на ситуацию.
Все происходящие будто в тумане проплывало мимо меня, мыслями где-то глубоко внутри я игнорировала все и всех. Вот подошли двое и подхватив на руки, входя глубоко и резко, боли уже почти нет, спасибо мази или тому что смогла уйти от происходящего мыслями. Движения внутри нарастают, но я ничего не чувствую. Двое других подошли с боков, немного болезненно они вошли присоединившись к остальным. Кто-то из них ударил по лицу, требуя чтобы я орала. Даже не слыша собственного голоса, ору дабы меня больше не били. Руки парней по-хозяйски гуляли изучая, пощипывая или просто сжимая мою кожу. В этот раз все прошло так что я толком и не заметила. Излившись как можно глубже меня бросили обратно на матрас. Но как оказалось рано я радовалась. Один из них подошел ко мне ближе, встав на одно колено и схватив за волосы заставил вылизывать его член. Не чувствуя вкуса старалась довести как можно быстрее лишь бы оставили в покое. Второй в это время обогнул нашу живописную компанию и зашел сзади, начиная все заново. Двигаясь в такт тех двоих не сразу заметила где остальные, а они тоже времени зря не теряли, подойдя ближе взяли за руки и уже моей рукой наглаживали гладкий ствол. Тот что сзади произнес первым – я скоро – за ним и остальные. Резко поменяв положение в пространстве поняла что меня банально швырнули на спину. Изливаясь на меня они смеялись. Гадко, противно и совершенно отвратительно. Я уже ненавижу себя только за то что посмела родиться именно девушкой. Даже не вставая со злополучного матраса так и уснула.