Он перещелкнул все, что перещелкивалось, нажал на то, что нажималось, полюбовался разноцветными мигающими лампочками, надел наушники с микрофоном, позвал диспетчера и услышал в ответ забойную музыку. Повторно вызвал диспетчера, но услышал в наушниках свой собственный голос на фоне музыки.
«Так, вот чем пилоты в полете занимаются…».
Пришлось обойтись без диспетчера.
Двигатели взревели, заглушив остальные звуки.
Павел удачно добил третью машину, но на большее не хватило снарядов. Усмирители были совсем близко, они выбегали из машин и взбирались по трапу, когда самолет стронулся с места. Ангел приготовился к драке и зашвырнул в самого быстрого усмирителя бесполезный теперь гранатомет, сбив поднимавшуюся толпу, точно кегли, и закрыв люк.
Самолет медленно покатился вперед. Усмирители не стали изображать из себя ругающегося двенадцатиногого шестиголова и взлетели вверх по ступенькам, хватаясь за корпус самолета и прыгая на крылья. Кого-то из них, не особо ловкого, затянуло в камнедробительную турбину, не оставив на выходе ни единой косточки, а самолет разогнался до четырехсот километров в час и взмыл в небо, набирая еще большую скорость.
Неловкого, но более удачливого усмирителя просто сдуло с самолета, двоих прижало к хвостовой части, и еще двое держались за рукоятки вбитых в корпус самолета тесаков. Корпус медленно поддавался под натиском утяжеленных весом усмирителей и давлением встречного воздушного потока тесаков, удлиняя дырки. Усмирители, используя друг друга в качестве опоры, стали быстро прорезать большую дыру, намереваясь забраться в салон до того, как превратятся в ледяную глыбу: самолет вышел на расчетную скорость в девятьсот восемьдесят километров в час, да и высоты набрал под семь тысяч метров. А погода наверху, несмотря на яркое сверкающее солнце, теплом совершенно не баловала.
Температура за бортом опустилась до минус пятидесяти, когда усмирители пробили дыру в салоне. Вырывать отрезанный кусок не пришлось: его выдавило из-за разницы давления, и усмирителей обдул поток теплого воздуха.
Самолет качнуло, у Петра и стюарда из носа потекла кровь. Черт лихорадочно оглядел панель в поисках причин резкого падения давления и направил самолет вниз: по координатам, дворец джинна находился уже не так далеко. И чем больше разгонится при падении самолет, тем меньше развалин останется от дворца, и тем больше шансов на то, что телевизор превратился в бесполезную груду запчастей. Мимо Петра протарахтела бесхозная тележка с прохладительными и горячительными напитками.
Усмирители занырнули в последний салон и побежали в первый. Бежавший им навстречу ангел отвлеченно подумал, что не будь они злодеями, фиг бы они выжили при такой температуре, и швырнул в них вырванное из среднего ряда кресло. Стюард, увидев, кто пожаловал на посиделки, шустро ретировался в нижний, багажный отсек для ручной клади, потому что там был входной люк, а Петр рванул к черту пошарить в его карманах, или уговорить самого черта принять участие в драке. Теперь, когда герметичность самолета была основательно нарушена, можно было стрелять в открытую. Тем более, что самолет все-равно киношный, какое-то время выдержит.
«Знать бы, откуда именно его стащили?» – пронеслось у него в голове, – «Лишь бы не из фильма-катастрофы!»
– В чем дело? – поинтересовался черт, когда Петр встал напротив него. – Решил поглядеть, как мы повторяем подвиг Гастелло и тараним обитель джинна?
– У нас зайцы на борту.
– Выкинь.
– Они не хотят.
Черт глянул на Петра, увидел две струйки крови из носа и сделал собственные выводы.
– Спрашивать их мнение было не обязательно, – заметил он.
– А я и не спрашивал, – ответил Петр, поясняя. – Это у них на лице написано! Помоги Павлу, он с усмирителями один не сладит.
– С усмирителями???
– Да, они пробились через корпус.
– Вот настырные маньяки попались… – недовольно проворчал черт. – Ладно, садись на мое место и двигай прямо по курсу. Мы пробьем дворец джинна и уничтожим телевизор раз и навсегда.
Петр поежился:
– У вас, чертей, адские методы войны!
Черт хищно ухмыльнулся, но ничего не сказал, потому что побежал на помощь ангелу. Петр уселся в кресло и только теперь сообразил, что совершенно не умеет управлять самолетами.
– Алло, диспетчер!!! – прокричал он в микрофон. Наушники отозвались громкой музыкой. – Что за…
– Что за что за что за… – отозвалось эхом. – Тьфу тьфу тьфу…
Пришлось пофантазировать и представить самолет большим автомобилем.
«Огневик» подъехал к берегу Черного моря первым. Сто тысяч машин подъехали вторым эшелоном чуть-чуть позже, вытянувшись в длинную-длинную линию.
Джинн, как оказалось, давно их ждал: пилоты самолетов сообщили ему, что в сторону моря движется армия на невиданной для местных времен технике, оставляя после себя отходы из чистого золота… Метрах в пятидесяти от моря был раскинут просторный шатер, рядом стояло просторное кресло, где джинн и сидел, собственной персоной, а на открытой площадке стояли выведенные из шатра люди. Человек сорок столпились в кучу, испуганно посматривая на солдат, державших их под прицелом авиационных пулеметов.
«Огневик» остановился неподалеку, метрах в тридцати от них, двери открылись, и парламентеры вышли на свежий воздух. Горячка осталась сидеть в машине перед пультом, на всякий случай затемнив стекла, запрятавшись за ними от глазастого джинна. Джинн взял в руку мегафон и поприветствовал долгожданных гостей:
– Ну, добро пожаловать, мои хитроумные вражеские засланцы! Расколол я ваши намерения изменить мое прошлое! И знаете, что? – джинн встал с кресла, подлетел к Дракару и вытянул в сторону его носа фигу. – Вот вам изменение прошлого!
В ответ раздалось дружное:
– Матюгальник выключи, придурок!!! – троица зажала ладонями уши. Джинн скривился: опять они со своими пререканиями, слова сказать нельзя! Любому настроение испортят с такими мелкими придирками!
– Сами вы… – буркнул он.