По обыкновению ее день начинался в одиннадцать, мадам Шот считала поговорку о том, кто рано встает, откровенным стебом над «совами», и предпочитала поздно ложиться, нежели рано вставать. Правда последний день явился исключением по причине полного отсутствия сна, такое бывало нередко, когда мадам проворачивала очередное дельце.
Сама она, конечно, никуда не двигалась из офиса, но, что называется, сидела на телефоне, без устали раздавая приказы подчиненным:
- Коляша, дорогуша, ты бы поднял свою попку и пошевелил ей поактивнее, ты же не хочешь меня нервировать, - елейным голосом, свидетельствовавшим о крайней степени недовольства говорила мадам, накручивая телефонный провод на отманекюренный палец.
- Мадам, говорю же, все осмотрели, нет ниче, - послышалось с другого конца.
- Я не дура, уже поняла, что в почтовых ящиках ничего нет, так ребят напряги, пусть бегают по району, может наш человек чего напутал с домом, Петроградка не такая большая, может не на Ижорской, а рядом, а может дом не тот или подъезд.
- Дак тут работы-то сколько!
- Слушай ты…! Тебе что людей мало?! Всех поднять! Слышишь? Всех! И чтоб все вверх дном перевернули. Ты же понимаешь, насколько дело важное?
- Понимаю, сделаем!
- Вот так-то лучше, работай, как будет эффект доложишь.
- Да, мадам.
Она положила трубку, и тут же телефон зазвонил снова.
- На проводе, - сказала мадам Шот.
- Это Иван, тут Сергеевский недоволен.
- Чем это он не доволен?
- Звонил, просил передать, что крайне возмущен тем, что без его ведома ваши люди непонятно зачем трясут весь петроградский район. Он там хозяин и типа в курсе быть хочет.
- Ух, ты посмотри на него, интеллигент сраный, выражает он. Пусть поцелует меня в чакру, так можешь ему и передать, ишь какой!
- Так и передать?
- Примерно. Он что думает, что если мне что понадобится в его районе, так я каждый раз спрашивать буду, лично являться с розами и звонко чмокать его в попку?
- Думаю, так далеко его мысли не заходят.
- Шутник… Работай.
- Понял.
- Все, отбой.
Мадам Шот, встала и налила себе кофе, достала мундштук, вставила в него тонкую сигарету и с удовольствием закурила, закинув ноги на рабочий стол. Изрядное курение явилось плодом больших волнений, поскольку решалось дело, к успешному завершению которого она шла уже не один месяц, а это для нее было подобно пощечине, поскольку мадам Шот славилась своей молниеносностью. Самое сложное ее дело длилось не более трех недель.
И причина здесь вовсе не в каких-то экстраординарных способностях, просто мадам, обладала натурой горячей и не терпела долгосрочных проектов, поскольку не любила однообразия и не обладала должной усидчивостью.
А началось это мероприятие с того, что некто представившийся Инженером, пришел в филиал одной из ее весьма доходных фирм и предложил купить здание, да не только первый этаж, который занимала фирма, а и все квартиры шестью этажами выше, которые, к слову, в большинстве своем также принадлежали мадам Шот. Причем, чтобы не затягивать процесс, незнакомец пожелал расплатиться наличными и утроил самую смелую цену, которую можно было бы попросить за подобного рода сделку.
Мадам уже было согласилась, но затем задумалась, к чему такие переплаты, решив, что дело здесь нечисто, она стала копать, пытаясь понять, чем ценно такое здание целиком, не пропадал ли здесь древний клад, не поднялось ли оно в цене на риэлтерском рынке. Пока она разведывала обстановку, незнакомец исчез, но не бесследно, и мадам Шот им очень заинтересовалась, а впоследствии и занялась вплотную. Многого узнать не удалось, но ей стало доподлинно известно, что человек этот очень богат и специализируется на изготовлении крайне полезных вещей. Каких именно мадам выяснить не удалось, но она точно знала, что за них не прочь отдать половину своего состояния некоторые арабские шейхи и султаны ближнего востока, а так же многие спецслужбы и влиятельные ордены мира. Располагая такой информацией, мадам Шот, разумеется, смекнула, что неплохо было бы обнаружить лабораторию этого самого Инженера и его самого, раз уж он обосновался в городе на Неве. Она полагала, что если не удастся поживиться в самой лаборатории, то хотя бы можно будет захватить изобретателя и договориться с ним. А даже если он не станет сотрудничать, то от этого ценности своей не потеряет и его можно будет продать тем, с кем бы он мог пожелать сотрудничать.