Я подумал о том, что можно купить цветы, но они замёрзли бы все к чертям, поэтому думал о том, с чем я могу прийти к ней. Мог, конечно, прийти с чистым сердцем и душой, но я откинул эту идею и всё-таки купил цветы. Сегодня отличная погода для прогулки, поэтому я не сожалел о том, что совершил. На самом деле, будь метель или сильный дождь, я бы всё равно приехал. Потому что мне было важно быть с ней. Такое чувство, что я знаю её несколько лет, но на самом деле всего несколько дней. Странное чувство, но приятное, скажу я вам.
Я приехал на площадь Доверсайн позже, чем должен был. Обычно опаздывают женщины, я знал это, потому что пока рос, мама демонстрировала мне это. Мои губы растянулись в улыбке, когда я заметил Али: она стояла спиной ко мне, поэтому я тихо подкрался к ней. Не собираюсь я пугать её, успокойтесь. Когда я достиг цели, то положил ладонь на её поясницу, предупреждая о том, что я здесь и не нужно пугаться. Но она всё равно вздрогнула и, когда обернулась, я почувствовал, что улыбка на моих губах становится шире.
— Привет, Али, — я протянул ей букет, и она завораживающим взглядом посмотрела сначала на меня, а потом на цветы.
Она такая красивая.
— Спасибо большое, Джастин, — она улыбнулась, когда почувствовала, наверное, что пришла в себя.
Почему она была такой красивой? Мне понравилось, как лёгкий мороз заставил её щёчки слегка порозоветь, это выглядело настолько натурально, что я мог умереть из-за такой красоты. На её волосах были снежинки, мне хотелось прикоснуться к ним и провести ладонью. Больше всего мне нравились карие глаза, которые были того же оттенка, что и у меня. И её невероятная улыбка, которая говорила мне о том, что я делаю всё правильно.
— Ладно, ты впечатлил меня, — я улыбнулся и кивнул ей в сторону парка.
— Мне нравится смотреть на то, как ты улыбаешься.
Что могло быть лучше этого? Посмотрите на то, с какой грацией снежинки кружат в воздухе, примерно с такой же, как Алисия поправляет свои волосы. У её губ нежный оттенок, но я стараюсь не думать о том, какие же они на вкус. Думаю, я прекрасно вписываюсь в эту картину, потому что мне хочется быть рядом с ней. Мы шли по алли, и я слушал, как Алисия рассказывала о том, что после нашего первого разговора она вернулась за стол и продолжила празднество с улыбкой. Она говорила о том, что не чувствовала себя счастливой, но душа её была спокойна на некоторое время. Это давало мне стимул, который подталкивал меня к ней.
— Что думаешь о музыке? Какая тебя привлекает? — спрашивает Али, когда мы проходим музыкантов.
Надеюсь, им не холодно.
— Мой музыкальный вкус менялся постоянно, потому что я путешествовал по разным странам. Но самой моей любимой музыкой всегда останется та, которая заставляет меня хорошо задуматься. Это ни иудейская духовная музыка, ни меблировочная, ни оркестровая, ни музыка трубадуров, ни чикагский блюз, ни авангардный джаз и ни хиллбилли. Думаю, у моего жанра нет определённого названия.
Алисия внимательно смотрит на меня, хмурится в некоторых местах, а потом произносит:
— Я любила хиллбилли в тринадцать лет. Ты знал, что именно в среде хиллбилли появился музыкальный стиль — кантри? — она смотрит на меня с вызовом, и мне нравится этот взгляд.
— Нет, но мне нравится, что ты рассказала мне об этом, — я улыбаюсь ей, и мы доходим до замёрзшего озера, возле которого останавливаемся и смотрим вдаль, где виднеется город. — А твой любимый жанр?
Алисия призадумалась на несколько секунд, а потом посмотрела на меня и широко улыбнулась. Я был прав, в ней живёт настоящая красота.
— Ты будешь смеяться!
Я уже готов смеяться, потому что она ведёт себя, как маленький ребёнок. Боится, потому что над ней будут смеяться, но я бы никогда не сделал этого.
— Если только немножко, — шучу я, и Али приподнимает одну бровь, это выглядит совершенно, и одновременно с этим, странно.
— Ладно, у тебя вообще нет определённого жанра, — её слова заставляют меня улыбнуться. — Мой любимый жанр — кантри.
Я улыбаюсь.
— Стоило догадаться.
Алисия долго улыбается, пока смотрит вдаль, а я смотрю на неё. Как же хорошо, что она сейчас рядом.
— Хочешь посетить ресторан тайской кухни? — я наблюдаю за тем, как Али пробегается взглядом по моему лицу и медленно кивает. Мы стоим близко, настолько, что я могу почувствовать запах её духов. — Пойдём?
Мы шли рядом, но я не мог позволить себе посмотреть на кого-либо другого. Естественная красота Алисии притягивала меня, и я чувствовал, что испытываю ярый интерес к её персоне. Несмотря на то, что у нас большая разница в возрасте — это было незаметно. Мне нравилось, что она была легка в общении, она рассказывала и рассказывала, а я слушал, потому что это было то, что я любил. Но даже если отбросить то, что я много путешествовал, написал множество песен и две книги, любил разговаривать с друзьями обо всём, в этот раз я хотел слушать. Потому что Алисия неожиданно встала на первое место, которое раньше занимала моя семья. Я, вдруг, понял, что испытываю что-то к ней, что-то тёплое и светлое. Мне было приятно разговаривать с ней по телефону, и сейчас, когда я иду рядом с ней, то вижу явный прогресс в наших отношениях.
Я так мечтал о том, чтобы увидеть её улыбку.
И я счастлив, что могу наблюдать за этим, потому что это выглядит так совершенно, что меня затягивает во всё это, как будто я пересматриваю свой любимый фильм или перечитываю старую книгу, но, читая, знаю, что она новейшая для меня.
— Знаешь, это странно, но я должна буду научиться тайской кухне, потому что это уже звучит вкусно. Надеюсь, я получу ротгазм, — она широко улыбается, и я следую за ней, чувствуя, что мне всё это нравится.
Моя будущая девушка/жена должна знать тайскую кухню или хотя бы любить её. Это было бы идеально, поэтому мне нравится её идея, она чудо. Не удивляетесь, но я умею готовить некоторые блюда из тайской кухни, спасибо сборнику, который я украл у мамы, когда сбежал в этот город.
— Знаешь, я мог бы научить тебя, — она удивлённо смотрит на меня, вызывая улыбку на моём лице.
Кажется, это идеально.
— Ты умеешь? Я думала, что ты заказываешь еду! — её взгляд восторженный, и я практически влюбляюсь в это.
— Я приспособленный, — она улыбается на мой комментарий, и мы идём в тишине несколько минут.
Я смотрю на Алисию и удивляюсь тому, как человек может казаться таким невероятно сильным. Она улыбается и смеётся, но я знаю, что вчера у неё случилась паническая атака. Я никогда не сталкивался с этим, но понимал, что это серьёзно и действительно переживал за Али. В тот вечер, когда я сидел и ждал её звонка, а она не позвонила, потому что думала, что я был с Шоной — самый ужасный вечер в моей жизни. Да, я поехал тогда на «ужин», но чувствовал, что у нас с Шоной не просто деловая встреча, а что-то иное. На ней было красивое красное платье, которое привлекало всех в том зале и туфли с бриллиантами, но весь тот вечер, я думал лишь об Али и надеялся, что всё хорошо.
— Я хотела извиниться за тот звонок, точнее, за то, как я разговаривала с тобой, — она поджимает губы и смотрит на меня, её брови слегка нахмурены: она напряжена.
Конечно, сначала я не понял, о чём она, но стоило догадаться, а я не был глупым мужчиной. Здесь даже не пригодились два моих образования, но с женщинами всегда было так. Либо ты находишь с ними общий язык, либо лучше уйти.
— Не стоит просить прощения, всё нормально, — ответил я, замечая, что мы подходим к ресторану, который принадлежал моему старшему брату.
Я придержал для Али дверь и зашёл следом за ней, мы сняли верхнюю одежду и прошли в зал. Здесь выглядело всё дорогим, но уютным. Фишка Элизабет — жены моего брата. Она работает здесь администратором, поэтому как только мы сели друг напротив друга, то подошла к нам.