- Ребекка Доусон!
Я резко повернулась к окликнувшему меня и замерла. Ричард?..
Мой муж подошёл ко мне, как обычно, сдержанный, и внешне спокойный. Но впервые я видела, как блестят глаза моего мужа, а когда он прикоснулся к моему плечу, я почувствовала, как дрожит его рука.
Он наклонился ко мне и прижался сухими губами к моему виску. Я замерла: это было невозможно. Мой муж никогда не позволял себе проявления чувств на людях. Но, тем не менее – это Ричард, мой муж, человек, которому две недели назад я отправила телеграмму с требованием развода, обнимал меня, стоя в дверях Нью-Йоркского порта. Когда он, наконец, отстранился, мне на миг показалось, что глаза его покраснели. А уже через мгновение он жестом предложил мне взять его под руку. Но я отступила на шаг, и, глядя в глаза своему мужу, спросила:
- Ричард, как ты здесь оказался?
- Дорогая, вся Америка знает, что «Карпатия» прибывает в Нью-Йорк сегодня.
- Я не об этом. Ричард, а как же телеграмма? Я отправляла тебе телеграмму две недели назад. Из Бристоля.
- Телеграмму? – вопросительно вздёрнутая бровь не оставляет сомнений: он не понимает, о чём речь. – Прости, я не получал никакой телеграммы. Там было что-то важное?
Я впервые вижу своего мужа взволнованным. И я вдруг вижу, отчётливо, ясно вижу, как важен ему мой ответ, как жадно он ждёт, что я скажу.
- Нет. Ничего важного. Уже ничего.
И я делаю шаг вперёд и приникаю щекой к его широкой груди. И мой муж бережно обнимает меня в ответ.
Мне повезло.
Я не только выжила в катастрофе. В моей жизни было двое мужчин, двое настоящих, благородных, достойнейших мужчин. Наверное, именно катастрофа помогла мне по достоинству оценить моего мужа. И теперь я точно знаю: что бы ни случилось, я его не предам. Я всегда буду рядом, всегда буду на его стороне. Вся поддержка, вся любовь, на которую я способна, достанутся этому человеку – мужчине, которого я едва не потеряла.
И я обязательно напишу обо всём, что мне довелось пережить. В благодарность тому, кого вновь обрела и в память о том, кого лишилась навсегда.
Конец