Постучав в дверь Киры Ивлентьевной, я приготовился добросовестно ждать. Ну а что? Человек уже в возрасте и не всегда может оперативно подойти к двери. Это я вон молодой и прыгаю по крышам как голодный кошак в поисках сочных и сытных голубей.
Так, надо постучать еще разок. Вдруг не расслышала?
— Ты чего долбишься в дверь то так, малохольный? — знакомый голос раздался…нет, не из-за двери. А с нижнего лестничного пролета.
Малохольный? Ну надо же…надеюсь это не скрытое оскорбление. Потому что я его все равно не понял.
— И вам здравствуйте, Кира Ивлентьевна. — донельзя хриплым голосом ответил я.
Сам не ожидал, что так охрип. А вот нечего было на крышах рассиживаться! Вообразил себя тут хрен пойми кем! Чуть ли не иммунитет к холоду себе выдумал!
— Опять накуролесил, Синерукий? А форма у тебя откуда? — ненавязчиво спросила бабуля, аккуратно поднимаясь по лестнице. Да еще и Брутуса своего в руках держала.
— Да одолжил у своих, так сказать, «спасателей». — ответил я.
— С кровью взял? Как есть отвечай! — внезапно рыкнула милая бабуля.
— Нет! Вы чего, Кира Ивлентьевна… — я аж пришел в замешательство от такого откровенного допроса. И от пламени, взметнувшемся в ее глазах, тоже растерялся. Боевая бабуля, однако…
— Верю, верю. По глазам вижу, что не врешь ты мне, Синерукий. Проходи давай! — проговорила Кира Ивлентьевна, открывая ключом дверь.
Ну, меня дважды уговаривать не нужно. Тем более кормят тут вкусно, а это, между прочим, в моем положении немаловажный фактор!
Черт, да у меня даже денег не осталось! В смысле наличных денег. Может на карте там что-нибудь и лежит (ну вот вдруг, я уже точно и не помню). Да только карты у меня тоже нет. И паспорта нет. И телефона, что ему пусто было, тоже нет! Да я, блин, даже друзьям позвонить не могу!
Касаемо денег — безусловно, я могу пойти в, предположим, банк и вынести столько денег, сколько позволит моя совесть. Да вот только закончится все это криминальное дело может очень печально! Моей преждевременной кончиной, к примеру.
Да и вообще, с каких это пор меня так интересуют материальные блага? Одежда же есть? Есть, да еще какая! Покушать есть? Скоро будет!
Так в чем проблема? Неужели в том, что деньги — это одна из самых сильных скреп моей прежней жизни? Скреп, которые все еще держат меня…
Вот такие тяжелые думы и витали в моей пострадавшей головушке.
— Синерукий, а вот как на духу скажи — отомстил врагу или нет? — внезапно поинтересовалась Кира Ивлентьевна.
— Да, Кира Ивлентьевна, отомстил. — подумав ответил я и спохватившись достал перстень. — Вот это я снял с его отрубленной руки. Остальные части тела успели ретироваться в неизвестном направлении.
Приняв перстень из моих рук, Кира Ивлентьевна надела свои фирменные очки (большие такие, круглые) и принялась тщательно осматривать мой трофей.
— Занятная вещица, используется как камень Силы Огня. До сих пор чую отголоски этой Силы. — вынесла вердикт бабуля.
— Как думаете, ему дорог этот перстенек? — полюбопытствовал я.
— Конечно дорог, к чему вопросы? На ободок глянь! — протянула мне перстень Кира Ивлентьевна. — Да с внутренней стороны смотри!
— И? Что это за надпись? — скептически спросил я.
— На языке древних даарлингов надпись эта, неуч! — закатила глаза Кира Ивлентьевна. — Здесь сказано — «Драконья кровь».
Ах, ну да, конечно! Как же я сразу не догадался…безусловно древних…стопроцентных даарлингов. Ох уж эта бабуля!
— А ты никак пожрать пришел? Или зачем явился? — ошарашила она меня очередным нестандартным вопросам.
— Учиться пришел, уважаемая Кира Ивлентьевна! — вложив в голос все отведенное мне природой уважение ответил я.
— Ты мне это брось, Синерукий! Языком то молоть. Лесть еще никого до добра не доводила! — строго сказала боевая бабуля. — Но, так и быть. Тебя, душу пропащую, научу всему что знаю!
— Ну, всему то не обязательно, Кира Ивлентьевна. — робко вставил я. — Мне бы самым азам подучиться. Вопросов вагон и такая же здоровая тележка.
Махнув на меня рукой, бабушка сняла с огня (а тут была настоящая, суровая газовая плита! Хорошо хоть не печь дровяная) кастрюлю с чем-то крайне вкусно пахнущим и принялась меня откармливать.
— Синерукий. Но ты учти мое слово. Учить я тебя возьмусь только если пообещаешь мне кое-что. — покачивая указательным пальцем начала Кира Ивлентьевна. — Хранить и защищать, Синерукий. Не грабить и убивать, а хранить! И защищать!