— Лукас пожалуйста, просто прими как данность и забудь. Детали не имеют значения. Да, я была совсем ребенком и испугалась, когда моя кожа начала отваливаться.
Я вздрогнула. Лукас нахмурился.
— Твоя кожа начала отваливаться? Ты впервые упоминаешь об этой детали.
Я скривилась.
— Это произошло через день или два после того, как я побывала снаружи. Моя кожа начала облезать. Это было отвратительно. Давай забудем.
— Ты обгорела на солнце. После этого кожа облезла. Солнечный ожог!
— Лукас! Как заставить тебя прекратить думать? Я попрошу ударную группу тебя вырубить. — Я в отчаянии хмыкнула. — Нет, даже это не поможет. Ты даже во сне анализируешь. Уверена, и без сознания ты продолжишь анализировать.
— Правда? — спросил Лукас. — Во сне? — Он мгновение подумал над этим и вновь переключился. — Ты получила солнечный ожог. В твоих медицинских записях от трехлетнего возраста есть упоминание об аллергической реакции на краски для лица, которая вылилась в раздражение кожи. Почему говорится об аллергии, если это ожог? Почему твои родители уверены, что ты никогда не была во Внешнем мире? Почему… — Лукас замолк и уставился на меня. — Я идиот! Мы все идиоты! Мы расспрашивали других людей, а должны были спросить себя.
Я проверила его мысли — они бешено крутились. Я выскочила из его головы, пока меня не расплющило, и увидела, что Лукас уже несется к своему офису. Махнув в отчаянии рукой, я рванула следом.
Через мгновение я поняла, что ошиблась. Лукас направился не к себе, а в отдел связи. К тому времени, когда я его догнала, он уже кричал ошарашенной Николь:
— Мы сами виноваты! Мы назвали солнечный ожог раздражением кожи. Мы скрыли тот факт, что Эмбер забирали из улья, потому что это стандартная процедура по прикрытию действий дикой пчелы.
— Что? — Я в шоке уставилась на него.
Лукас посмотрел на меня и заставил себя понизить голос до более приемлемого уровня.
— Эмбер, в детстве тебя похитили, а отдел телепата скрыл это. Так же, как мы поступили с ребенком в парке. Мы не хотим, чтобы люди жили в страхе, поэтому сделали запись, будто ее случайно унесли.
Я проверила его мысли. Да, он говорил всерьез.
— Николь, проверь все записи отдела телепатов пятнадцать лет назад, — попросил Лукас. — Ты ищешь трехлетнего ребенка, которого забрали из улья. Будет несложно. У нас редко происходят такие серьезные инциденты.
Николь собралась и начала отчаянно просматривать записи.
— Одно из дел Мортона. Цель взяла заложника. Трехлетняя девочка. Эмбер 2514-0172-912.
Николь замолчала и потрясенно уставилась на меня. Да, это была я. Имя и идентификационный код.
— Пора устроить встречу руководителей групп, — сказал Лукас. — Николь, созывай остальных.
Он взял меня за руку и потащил в зал номер четыре. Лукас усадил меня за стол и поставил стул рядом с моим.
— Ты совершенно правильно злилась на меня. Мне следовало сразу догадаться.
— Не глупи, — ответила я. — Как ты мог догадаться о чем-то подобном?
Николь, Меган и Адика вошли в комнату вместе. К этому времени я успела узнать, что состояние здоровья Николь нестабильно, иногда она может ходить, а иногда приходится пользоваться коляской. Очевидно, сегодня был один из лучших ее дней.
Как только все расселись, Меган разразилась взволнованной речью:
— Это плохая идея — рассказать Эмбер о том, что произошло.
— Захороненные, искаженные воспоминания о пугающем детском опыте влияют на Эмбер, — ответил Лукас. — Если она узнает, что произошло тогда на самом деле, это скорее поможет, чем навредит.
— Это риск. — Меган чуть не плакала. — Мы можем вызвать к жизни старые травмы.
— Мы уже их вызвали, Меган! — Лукас уже почти орал. — Мы пытались убедить Эмбер выйти во Внешний мир, а когда она отказалась, продолжали об этом беспокоиться. Всякий раз, когда она читала наши мысли, это должно было вызывать хаос в ее подсознании. Действия Эмбер в последнее время, ее отчаянные попытки защититься — огромный предупреждающий сигнал. Я просто был слишком глуп, чтобы признать очевидное.
Он в разочаровании ударил руками по столу.
— Мы уже причинили весь возможный вред, осталось разве что физически вытащить Эмбер во Внешку.
Меган беспомощно всплеснула руками.
— Я по-прежнему не уверена, должны ли мы рассказывать Эмбер, что произошло.