— Не думаю, — ответила я. — Я бывала в парках ночью, когда мы проходили программу по лунам и звездам. Луны гораздо менее яркие, чем солнца. Во Внешке так же?
Лукас кивнул.
Я облизнула губы.
— Тогда начнем сегодня же.
— Не сегодня. Нельзя спешить.
— Нет, прямо сегодня, Лукас. Мы не знаем, когда цель предпримет следующий шаг… Я должна разобраться с этим до того, как потеряю самообладание.
Он вздохнул.
— Если ты настаиваешь.
Я почувствовала, как желудок сжался от напряжения. Сегодня я иду во Внешку!
Глава 26
Несколько часов спустя я стояла посреди поля боя. Мои доспехи покрылись грязью и кровью. Меня окружали мои измотанные воины.
— Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом, иль трупами своих всю брешь завалим!* — услышала я собственный явно мужской голос.
— Ты всегда играешь в книгарнях главную мужскую роль? — спросил Лукас.
Я и не заметила, как он вошел в комнату. Удивленно повернувшись, я увидела вопросительное выражение его лица.
— Книгарня, стоп!
Голографическое поле боя, измученные люди и моя фальшивая мужественность резко пропали — я стояла посреди неприметной комнаты.
— В этой сцене у книгарни нет женских ролей.
— Почему ты вообще просматриваешь исторические записи? — спросил Лукас. — Тебе положено отдыхать перед сегодняшним путешествием.
Я состроила рожицу.
— Я пыталась заснуть, но смогла. Все время тревожилась о выходе во Внешку, и попросила у книгарни что-нибудь, связанное с людьми из разных ульев, говорящими на разных языках. Она дала это, и я совершенно запуталась. Подходящая сцена была в самом конце, так что, я подумала проиграть что-нибудь более раннее — вдруг оно поможет понять, что происходит. Не помогло. Смотри, книгарня вновь показывает первое появление Екатерины.
Теперь я была женщиной и стояла посреди большой комнаты, где на стенах висели ковры. Книгарня нарядила меня в необычное длинное платье, а рядом возникла женщина постарше, похоже, моя телохранительница. Лукас автоматически получил роль Генриха, и мы стояли друг напротив друга, зачитывая древний диалог. Это была продвинутая модель книгарни, и ее голография прекрасно имитировала движения губ. Я продолжила сцену еще несколько минут и наконец сказала:
— Книгарня, пауза! Итак, что происходит? Екатерину передают из одного улья в другой?
Лукас-Генрих улыбнулся.
— Фактически да.
— Но ее импринтинг в новом улье провалился. Его улыбка стала шире.
— Эта история написана до появления возможности импринтинга. Екатерина учит язык медленным способом.
— Я могу сделать то же самое, чтобы прочитать цель?
— Медленный способ исключительно долог. Занимает годы.
Непрактично.
Я вздохнула.
— Непонятная книгарня. Улей Англия и улей Франция дерутся.
Генрих — король Англии. Кто такой король?
— Лидер. Решения принимал человек, а не система. В этой книгарне Генрих решает начать войну с Францией, чтобы укрепить личную власть. Можешь представить, почему мы больше не позволяем людям принимать подобные решения.
— Тогда почему им передали Екатерину? Какой работы потребует от нее улей Англия?
Лукасу явно понравился этот вопрос.
— Ее работа — быть королевой улья Англии, спать с Генрихом и родить ребенка, который станет следующим правителем. Прикажем книгарне расширить сцену и включить этот аспект их отношений?
— Нет, — твердо сказала я.
— Мы могли бы позволить книгарне имитировать наши действия, если ты не хочешь на самом деле…
— Книгарня, стоп. Лукас, прекрати смеяться и веди себя прилично!
Комната вновь стала неприметной, а царственный Генрих превратился обратно в Лукаса.
— Пора идти? — спросила я.
Лукас кивнул и вышел из апартаментов. Мои ноги ослабли, а нервы сжались в комок. Я думала, он проводит меня к лифтам, но вместо этого он двинулся в парк.
— Лукас, мы должны выйти во Внешний мир.
— Предварительная фаза, — ответил он.
Я слишком устала и перенервничала для его быстрой речи.
— Предложения, Лукас. Полные предложения. Много слов.
— Тебе уютно в парках, значит, сначала мы отправимся в парк. Наш садовник только что запустил программу работы лун и звезд. Мы немного посидим в ночном парке, а затем завяжем тебе глаза, отведем к выходу из улья и во Внешний мир. Когда твои глаза откроются, ты увидишь ту же картину, что и в парке. Идея в том, чтобы облегчить тебе переход и сделать его менее угрожающим.
— Звучит разумно, — признала я.