– Да что же вы за сволочи-то такие! – неожиданно крикнул он вслед очередному грузовику, пытаясь защитить лицо рукавом куртки.
После этих слов он с удивлением остановился, прислушиваясь к себе, но больше ничего не произошло, только стало ещё холоднее. Сашка помотал головой и развернулся на звук очередной подъезжающей машины. Белый Мерседес пролетел мимо, торопясь в пункт «Б» и унося в своих тёплых кожаных объятиях какого-то представителя другого мира, в котором не бывает грязных обочин и промокших кроссовок.
– Думаешь, ты лучше меня? – крикнул Сашка, глядя на красивые габаритные огни, так издевательски выгнутые злым немецким дизайнером, чтобы ты умирал от зависти позади этой машины. Чтобы ты знал, что сам стоишь меньше этого автомобиля, даже если тебя целиком продать на органы. – Ничего подобного! Ты обычный вор, в этой грёбаной стране никто и никогда ещё не заработал себе на Мерседес! Вы все просто грабите и грабите…
Он замолчал. От Мерседеса не осталось даже звука двигателя, не на кого больше было злиться и говорить уже ничего не хотелось. В голове осталось только лишь непонимание – зачем? Зачем это нужно говорить вслух? Да, доктор много раз предупреждал, что сначала будет ничего не понятно, а потом придёт какое-то осознание. Но ему-то откуда было это знать? Себе ведь он операцию делать не стал. Эти чёртовы благодетели всегда хотят опробовать свои изобретения на других.
– Башку этим докторам открутить бы, – сказал Сашка и тут же добавил для самого себя, – заткнись! Заткнись! Разговорился, блин!
2.1
С доктором он познакомился четыре месяца назад, когда охрана объявила, что к нему пришёл посетитель. Сашка никого не ждал, он знал, что родители не приедут, им, видите ли, не нравится то, что они воспитали. Ну так сами воспитали, сами обиделись – железная логика. Друзей он тоже не ждал, он и раньше подозревал, что они больше боялись его, чем дружили. Ну и хрен с ними, меньше будешь жалеть об их испуганных рожах.
Его привели в какую-то облезлую комнату с низким металлическим столом в пятнах ржавчины и прикрученной к полу табуреткой, усадили, пристегнули наручниками и попросили немного подождать. Юмористы, ага. Но и само свидание обещало быть необычным. Кто это такой к нам пришёл, что его нужно так защищать? Сашка полчаса ёрзал задом по жёсткой табуретке, ругаясь и пытаясь представить, кого же он сейчас увидит, но не смог вспомнить никого столь важного, кто мог бы к нему явиться.
Наконец дверь открылась, и в комнату вошёл незнакомый мужик в костюме, невысокий, лысый и в очках. Он сел напротив Сашки, положил перед собой лист бумаги с рукописными каракулями, которые невозможно было прочесть с другой стороны стола. Этот тип почему-то сразу напомнил Сашке врача, казалось, он сейчас достанет стетоскоп и предложит то дышать, то не дышать. Но незнакомец просто сидел и что-то пытался прочесть со своего листа. Сашка смотрел на него и тоже молчал.
– Тааааак, – сказал наконец мужик, – Васильев Александр Сергеевич. 29 лет, в тюрьме уже не впервые, но в этот раз действительно надолго. Ну что, Александр Сергеевич, как оно вообще? Приятно?
– Чего? – не понял Сашка.
– Говорю, как оно? Приятно людей убивать? Ты же до последнего времени только хулиганил да воровал. Сначала над одноклассниками издевался, а как подрос, перешёл на всех без разбору. Ну и вот финал – прибил какого-то идиота, такого же, как ты сам. Ну удовольствие хоть получил от этого?
– Да пошёл ты! – крикнул Сашка и попытался вскочить, но наручники дёрнули его вниз, и он от неожиданности почти повис на них.
– Ого! – удивился посетитель, отшатнувшись назад. – Эмоциональненько! Мне нравится! Ты всегда такой буйный? Ты этого друга своего так же убил, когда он тебе что-то не то сказал? Или там готовился, топор украл, петлю сделал под пальто и хлоп по башке в нужный момент?
– Да я тебя самого… – Сашка изо всех сил дёргал наручники, не замечая, что разодрал уже руки в кровь. Незнакомец же просто сидел и молчал, наблюдая за безуспешными попытками заключённого. Наконец Сашка выдохся, сел и уставился на посетителя злым взглядом.
– А можешь вот это всё ещё раз повторить? – сразу же заговорил тот, сделав рукой круговой жест над столом. – Очень убедительно в первый раз вышло.
– На хер иди! – сказал ему Сашка, чувствуя, что опять заводится. Он дёрнул ещё раз наручниками и снова замолк, пытаясь отдышаться.
– Не хочу. Но есть другое предложение, – незнакомец не обратил внимания на ругательства, – ты же понимаешь, что я пришёл к тебе не просто так. Я, Александр Сергеевич, можно сказать, как твой ангел-хранитель, принёс тебе благую весть. Ну или я, как второстепенный герой американского кино, который приходит к заключённому и говорит такой: «Джонни, ты завтра сдохнешь на электрическом стуле, и Господь не примет к себе твою говённую душу, а вот черти уже разжигают котлы и точат вилы. Но бог милостив, Джонни, и он посылает тебе шанс стать лучше». А потом он предлагает что-нибудь неприятное, что-то такое, немного лучшее, чем смерть. Для завязки сюжета очень важно, чтобы предложение было очень так себе. Так вот, Александр Сергеевич, я принёс тебе именно добрые вести. Никаких ужасных предложений, только замечательные.