– На, сволочь, жри, – заорала вдруг она, схватила с подноса тарелку с гречкой и швырнула в Сашку. В этот раз он не успел увернуться, липкая коричневая масса ударила его прямо в грудь, тарелка отскочила от ткани, упала и разбилась в луже.
И снова что-то замкнуло в голове, Сашка рванулся к обидчице, но тут вдруг кто-то наконец шагнул в компот и толкнул его в сторону, прямо в стоящую напротив толпу. Там его на автомате схватили за руки и потянули к выходу, хотя он пытался сопротивляться. Но на каждую попытку вырваться кто-нибудь пинал его и сжимал руки ещё крепче. Сашка кричал, ругался, но его не слушали и ругали в ответ. Сначала его вытащили из столовой, но не отпустили, а дотянули до дверей во двор, куда и вытолкали с предложением остыть, а лучше и не возвращаться.
Дверь хлопнула за спиной и Сашка уже в который раз застыл на месте. Во дворе, прямо рядом с дверью, курили те самые знакомые, которых он только что безрезультатно искал в цеху и столовой. Вот только среди них стоял дядя Валера, отец того засранца, за убийство которого Сашка и попал в тюрьму.
– Твою мать! – он ладонью собрал с пальто остатки гречки и швырнул их в лужу.
3.2
– Ну и как думаешь, что они от тебя хотят? – жена отбросила смартфон в угол дивана и толкнула ногой Владимира.
– Да кто их знает? – тот оторвался от экрана ноутбука. Весь вечер он продолжал искать информацию об Институте мозга, но пока его поиски принесли лишь дополнительную порцию слухов и несколько бессодержательных новостных роликов про то, как что-то открыли, сделали первыми в мире и уже вот-вот совершат прорыв. Сам Институт постоянно был на слуху, все знали, что он есть, но было совершенно непонятно, чем именно там занимаются. – Я про них, кроме названия, ничего и не слышал раньше. Президент лично основал, крупный научный центр, выдающиеся открытия, одна вода. Что они там делают и для чего – никто не знает.
– А вдруг они собираются не с тебя что-то считывать, а наоборот, запишут тебе что-нибудь плохое? – жена ещё раз пнула его, потому что он снова уткнулся в ноутбук. – Изобретёшь для них какое-нибудь новое оружие, и с ним они завоюют мир. Но без тебя.
– Вряд ли, – Владимир закрыл ноут, снял его с живота и поставил на стол, – если бы у них была технология записи чего-то в чужой мозг, это уже само по себе было бы огромным открытием. И никто не ходил бы друг к другу, рекламируя шапочку с проводами, там бы выпустили приказ – всем добровольно явиться в пункт получения шапочек под угрозой лишения зарплаты. Ну и президент бы ещё выступил, сказал бы, что он против принудительного ношения головных уборов. А после этого на всех бы эти шапки и напялили. Так что, думаю, я им нужен для чего-то ещё.
– Ну и что думаешь – соглашаться? Они ведь могут пока просто тестировать свои технологии записи, – она вдруг резко села, напугав мужа, – или даже технологии стирания! Представляешь, если они у тебя что-нибудь сотрут? Перестанешь узнавать знакомых, забудешь таблицу умножения.
– Не бойся, до таких технологий нам ещё очень далеко, – успокоил её Владимир, – а если боишься, я тебе эту шапочку тоже принесу, чтобы и тебе стёрли то же самое, что и мне. Приятно ведь не помнить что-то вместе.
– Тогда ладно, тогда уговорил, – дотянувшись до смартфона, жена легла обратно, – тогда соглашайся.
Следующим утром Владимир совещался, пятница была традиционным днём подведения итогов. Начальник порхал по кабинету, в случайном порядке выдёргивая руководителей лабораторий и требуя, чтобы они рассказали о своих успехах и предложениях. Без успехов на совещание приходить не стоило, даже если твоё исследование было рассчитано на пару лет. Секретарша, включив диктофон и стараясь не заснуть, сидела по центру стола и уже даже не пыталась изображать заинтересованность. Ей ещё предстояло превратить все разговоры в печатный текст и разослать руководителям в виде презентации. Такая идея была одновременно и предложением, и успехом начальника.