– Мне лекций не надо, – беззлобно сказал Сашка, – мне их в школе читали, дома, в институте, на каждой работе. Надоело уже.
– А где эмоции, Александр Сергеевич? – доктор сел на стоящий рядом с койкой стул, положил ногу на ногу и ухватился за свою коленку. – Тебе же всегда и всё не так, а тут ты спокойно реагируешь на мои слова. Ничего не удивляет?
– Ну так я же после наркоза. Мало ли что там после него бывает.
– Наркоз тут не при чём. Хочешь, расскажу тебе подробнее об операции и о том, что с тобой будет дальше? – спросил доктор, наклоняясь ближе к кровати. – До операции не хотелось сообщать тебе детали, а то вдруг ты передумаешь.
– А мне нужно что-то знать? – Сашка подумал, что его действительно мало волнует происходящее. Он ощущал любопытство, но вот неприязнь к доктору с его кривляньями и постоянными издевательствами куда-то исчезла. Ничто не раздражало, мир вдруг стал совершенно нейтральным.
– Знаешь, у тебя в голове сейчас одно из самых уникальных устройств в мире. Думаешь, тебе не стоит ничего знать о нём? – поднявшись со стула, доктор покачал головой и прошёлся вокруг кровати, насвистывая какой-то знакомый мотив, пока наконец не остановился в том же месте, с которого начал своё путешествие. – Ты удивительный человек, Александр Сергеевич! Я прямо радуюсь, что ты попал ко мне. Ты хорошо учился, хоть учителя тебя и не любили, с лёгкостью получил высшее образование, по идее ты должен быть любознательным. Ну или хотя бы заниматься умственным трудом, сидеть в офисе, печатать отчёты на принтере, по пятницам выпивать пять бутылок пива, по одной за каждый рабочий день. Но ты после института сменил несколько работ, причём тебя интересовал исключительно физический труд, потом ты попёрся работать на фабрику каким-то помощником не помню уже кого именно, потрясающая карьера! Ты всю жизнь гулял, дрался, обижал тех, кто послабее, остальных не трогал. В тебе словно уживаются две личности – школьный хулиган с комплексами и слабовольный ребёнок, который хорошо учится, потому что ему так сказали родители. Ну, то есть, ты ведёшь себя сразу как два разных ребёнка, в свои двадцать девять в тебе нет ни одной взрослой личности. Ну что ты смотришь на меня таким взглядом? Думаешь, если ты убил человека, то это автоматически делает тебя взрослым? Нет, Саня, от такого ты просто становишься очень плохим человеком, остановившемся в развитии на подростковом возрасте. Так, я, кажется хотел рассказать о другом, – доктор на секунду замолчал, закатив вверх глаза, – а, точно, про операцию! Надрез у тебя небольшой, но просверлить череп всё же чуть-чуть пришлось, это же операция на мозге! Мы вживили тебе крохотное устройство, но оно способно трансформироваться, добираясь до нужных мне участков мозга, на это потребуется пару месяцев. Вот тогда мы тебя и отпустим. А пока оно занято немного другим, оно снижает твою агрессию и раздражительность. Вот поэтому ты такой спокойный.
– Так и вживляли бы всем подряд такую штуку, – Сашка потянулся к голове, чтобы почесать за ухом, но вовремя остановился, – ну а что? Получили бы дивный новый мир с довольными идиотами. Разве не о таком вы мечтаете? У меня это пройдёт?
– Саша, конечно пройдёт! – засмеялся доктор, потирая руки от удовольствия. – Я же сказал, ты раздражительный, и мне это нравится! Я не решился бы навсегда отключить в тебе такую забавную функцию. Именно она и разрушит в дальнейшем всю твою жизнь. Не без твоей помощи конечно же.
– А ты когда-нибудь давал клятву про «не навреди»? Что-то ты слишком злой для доктора.
– А ты слишком умный для рабочего с фабрики. Так что у нас паритет. А клятва… Я хочу немного улучшить людей, а не вредить им. Именно этим я и занимаюсь, ты поймёшь со временем. Кстати, устройство в твоей голове требует ежедневной зарядки, по вечерам тебе придётся надевать специальную шапочку и подключаться к сети. Ты у нас теперь почти гибрид человека и телефона – ни дня без розетки, но сейчас все так и живут со своими сотовыми. Различие лишь в том, что если ты пропустишь зарядку, то это будет последний день в твоей жизни.
– Ты про это не говорил, – Сашка попытался разозлиться, но ощутил лишь лёгкое недовольство, – не предупредил меня заранее. Я, может быть, и не согласился бы.
– Видишь, не так уж и сложно принять этот факт в твоём нынешнем состоянии, именно на это я и надеялся, – доктор засунул руки в карманы и отвернулся, – это скоро пройдёт. Поспи пока, в ближайшие месяцы многое поменяется для тебя.