Самое обидное, что если опять кто-то вроде тех японцев (или кто они там) припрётся, отбиваться нам, скорее всего, снова придётся самим.
-*-*-
Вчера мне позвонил Ивлев и не меньше получаса выносил мозг на тему “это очень важно” и “ты обещал”. Под конец я уже взорвался и наговорил ему… всякого. Возможно, поэтому, сегодня, встретившись и коротко поздоровавшись с Алексеем и Михалычем в ангаре, на первое время я нашёл себе дело в самом дальнем углу: не хотелось бы и им высказать что-то нелицеприятное.
Но в процессе поглощения притащенного заботливой Рыжей завтрака — отошёл, отогрелся и повеселел. Потому, увидев Ивлева, заходящего с небольшой свитой, уже даже почти не огорчился и сам пошёл к нему навстречу — здороваться.
Генерал же, в первый момент с беспокойством оббежав и пересчитав взглядом присутствующих, тоже явно расслабился и встретил меня своими привычными подначками.
— Что, отвыкли работать масштабно? Да с утра, рано? Вот бери пример с моих — они не ложились ещё!
— У нас работа квалифицированная, умственная. Она свежей головы требует и круглосуточные бдения на посту не одобряет. Разница! Понимать надо.
Ивлев хмыкнул и сделал рукой дирижёрский пасс куда-то назад. Оттуда чёртом выскочил Даниил, споро установил сбоку небольшой раскладной столик и уместил сверху даже с виду довольно дорогой кожаный кейс. А когда он его, набрав код на замочке, открыл, и верхняя крышка оказалась полностью съёмной, я и вовсе ошалел — это ж сколько такая игрушка стоит?
Пока я удивлялся, генерал звучно постучал по металлической столешнице каким-то ключом, добившись того, что народ, и так подошедший поближе, замолчал и внимательно на него уставился.
— Спасибо, — как ни в чём не бывало поблагодарил собравшихся Ивлев.
А потом как-то весь выпрямился, будто став выше и стройнее.
— Сегодня у нас довольно знаменательный день. Сегодня мне выпала честь вручить некоторым из вас знаки признания Родиной их заслуг. И поверьте, мне очень приятно начать с человека, которому мы обязаны тем, что сейчас занимает наши думы, время и силы — Телепортом. Саша! Александр Иванович! Позволь тебя искренне поздравить с высокой оценкой твоих заслуг со стороны, не побоюсь, всего российского народа! Высочайшей! — тут он прокашлялся и достал из кейса красную бархатную коробку размером с небольшую книгу.
— Указом президента Российской Федерации, за выдающиеся заслуги перед государством и народом, Тумину Александру Ивановичу присвоено звание Героя Российской Федерации! — открыл коробку, там внутри — та самая звёздочка, золотая. И удостоверение ещё. Красное, пухлое, всё как положено.
Я, понятно, затупил наглухо, так что генералу пришлось буквально самому меня за руку хватать, чтоб поздравить.
Но самое интересное было дальше.
Героем я оказался не единственным! Ивлев вручил ещё две звёздочки: Лине — Лине!!! И Михалычу. Который оказался Дмитрием Михайловичем Борисенко. Генерал опять не удержался от подкола, когда вручал награду Рыжей:
— Высокое звание присвоено Эйлин Марии… уж простите старика, но вы не представляете, с каким бы удовольствием я сейчас сказал “Туминой”! Нет, придётся по-старому — Келли! — и вывернувшийся из-за спины генерала Данила вручил Лине ещё и шикарный букет.
Либанова и Одинцева наградили орденами За заслуги перед Отечеством, а
почти всему старому составу вручили по медали. Только Георгий почему-то выделился — ему навесили орден Мужества. Народ гудел и строил смелые планы на сабантуй, я так и стоял в неадеквате, пытаясь осмыслить новости. Даниловские мальчики споро собрали столик и кейс, а Ивлев как-то испытующе посмотрел на меня, потом сделал полшага вперёд и поднял руку: