— Да, — сквозь зубы признал я.
— Вот. Ещё раз: никто никого ни в чём не обвиняет, но если бы любая из операций была спланирована и проведена на государственном уровне, хорошо развитой службой — хоть США возьми, хоть бриттов, чёрта с два бы у нас получилось отскочить так дёшево! — что-то подпол здорово разволновался. — И всё к тому, что в следующий раз нам может уже не так повезти! И лучше бы нам быть к этому следующему разу готовыми! Как следует! А не так, как сейчас!
— И что конкретно вы предлагаете? — спросил я максимально безразличным тоном.
Это его охладило, он выпрямился и одёрнул китель. А китель-то — парадный! Как-то я только сейчас внимание обратил. Вот же крот слепошарый! Ордена, медали… красота. И один выше прочих висит.
— Для нас самое главное — чтобы была возможность спокойно обсудить все предлагаемые меры по повышению безопасности сотрудников и режима ограничения доступа к материалам работ, — сухо проговорил он. — Мы уже разрабатываем свои предложения и представим их на обсуждение в ближайшие пару дней.
— Завтра, — коротко бросил Ивлев, внимательно глядя на него.
— Завтра, — со вздохом согласился Артемьев.
А вот мы ему сейчас шаблончик-то того, поломаем…
— Тебя поздравлять же надо, или как?
Подпол с готовностью расплылся в улыбке и вскочил:
— Так точно! Представляюсь в связи с награждением Орденом За заслуги перед Отечеством третьей степени…
Глава 18
Следующая неделя превратилась для меня в сущий кошмар. Коломенцы всё-таки допилили наше совместное творчество до экономически приемлемого состояния, и нас стали дёргать на установку оборудования для грузовых терминалов. Что интересно: мы-то изначально больше рассчитывали на пассажирскую составляющую, но нет, грузовая оказалась куда более востребованной!
Я долго не мог поверить в то, что кому-то где-то может понадобиться чисто грузовое окно, без возможности протаскивать пассажиров штатно, но буквально на третий день этой дебильной свистопляски с изумлением обнаружил проект Роснефти по порталу в качестве замены моста! Моста, Карл, с левого берега реки на правый! Шириной — вы не поверите — километр! И “окно” чисто грузовое, без пассажирских терминалов, даже в проекте на будущее. Это безобразие, к моему немалому облегчению, зарубили ещё на этапе подачи, не стали и рассматривать, но Данила мне шепнул, что даже генерал был вынужден слушать вопли их представителя не меньше получаса. Больше того, нефтяникам пришлось пообещать в качестве компенсации пассажирский терминал в любом указанном ими месте — видать, посланец оказался человеком непростым. Пока выбирают, не приезжали больше.
Да, конечно, меня дёргали меньше, чем Жору с Линой, да и отношение было более… уважительным, что ли — во всяком случае, попусту задерживать меня никто ни разу не рискнул. Но один чёрт — эти постоянные скачки через несколько часовых поясов здорово выматывали.
Так это ведь только одна проблема! Вторая — Либанов. Я уж пожалел, что тогда ему рассказал! Он скооперировался с профессором, подтянул ещё двоих аспирантов, и они спаянной группой целыми днями ковыряли железо, пытаясь нащупать ниточку к моему “якорю” на орбите. Естественно, без меня ловить им было практически нечего, потому стоило мне вернуться домой — даже выжатому как лимон — как меня тут же хватал за шкирку злой Андрей Николаич и тащил в лабу на вторую серию. А после того, как я обтекал на стуле окончательно недееспособной амёбой, ещё полчаса выносил мозг своими обидками на злое мироздание!
С некоторой частью его расстройств я был вполне согласен: в теме безопасности гайки нам закрутили капитально. В частности, у меня тупо отобрали телефон! Вообще! Хочешь позвонить — скажи куратору, он даст “дежурную” трубу. И говори сколько хочешь. Только не больше 10 минут с одного места. И не надо думать, что можно положить трубку и тут же перезвонить: никаких двух звонков одному абоненту подряд! Если вы вдруг умный, и хотите обдурить систему путём звонка в движении — к примеру, из машины — ждёт вас облом: в движении звонить нельзя вообще! Как и из любого места с затруднённой эвакуацией.
Ну и другого всякого в таком духе тьмы и тьмы. Что-то мне подсказывает, что в тюрьме с режимом попроще!
Я дал себе слово устроить нешуточные разборки со всей этой хренью, как стану посвободнее, а то что за дела: обещали с нами всё согласовать, а на деле поставили перед фактом! Да, Артемьев выглядел виноватым, оправдывался, что они просто включили в проект всё, что имело смысл, и даже не думали, что его вот так сразу утвердят “как есть”. Плюс, сообщение о готовности грузовой технологии свалилось внезапно, и все сразу так заорали “давай-давай”, что возможности отложить не было. Только вот никому от того не легче!