Глава 20
В это утро Либанов разбудил меня осторожным деликатным постукиванием. И даже не в дверь, а совсем уж культурно — по косяку. Сразу видно, кого в нашей будущей семье больше уважают: как Рыжая дома — так и завлабы ведут себя прилично! Мне, свежо воспоминанье, долбил с ноги… Недолго поразмышляв, я решил Лину всё же разбудить перед тем, как идти открывать: она всяко дольше меня собираться будет, а в лабе нам по-любому надо оказаться вместе. От одного меня толку мало, проверено.
Как ни удивительно, но Андрей, получив моё утренне-хмурое “пятнадцать минут”, больше нас ни разу не побеспокоил. Даже несмотря на то, что обещанные 15 минут стараниями Рыжей растянулись на все 30. Обнаружили мы его внизу, спящим на кресле в бывшем лобби бывшей гостиницы. Раньше тут за стойкой сидела симпатичная администраторша, горничные бегали туда-сюда, но поскольку теперь эту часть гостиницы оккупировали мы, надобности в персонале больше нет, и в немаленьком холле пусто, пыльно и тихо, вся активность переехала в соседнее крыло. Я не отказал себе в удовольствии подкрасться и гаркнуть Либанову на ухо “подъём!”, однако, он почти и не отреагировал, только открыл один глаз с выражением “и вовсе незачем так орать: я и в первый раз прекрасно слышал!”.
Зато чётко отреагировала охрана: сразу с двух сторон в коридоре распахнулись двери, послышался дробный перестук шагов, с одной стороны шаги закончились, немного не доходя до угла, а с другой вышел Артемьев. Обменявшись нечитаемыми взглядами с Либановым, отчего завлаб заметно посмурнел, подпол погрозил мне пальцем, молча развернулся и скрылся, сопровождаемый всё тем же топотом.
В попытке разрядить ситуацию, я неловко пошутил:
— Видали? Ну прямо одно слово — балет! — но никто меня не поддержал, а Либанов, похоже, и вовсе погрузился в свои тёмные мысли.
Положение спасла Рыжая: она вроде бы всего лишь молча погладила Андрея ладошкой по плечу, но он как-то сразу оттаял, расслабился и — ты смотри! — даже слегка улыбнулся. Да уж, женщины — что б мы делали без вас? Давно бы друг друга перерезали, наверное. И ведь мы тут все одно дело делаем, казалось бы!
В лабе уже кипела работа. Опять жара, беспрерывный гул, что-то трещит, что-то искрит, мельтешат какие-то люди… Всё хочу предложить Либанову подумать над разделением труда: пусть всё железо с толпами аспирантов в одной комнате гудит, а мы чтоб в другой сидели! Да, сам понимаю, что ничего не выйдет, скорее всего, но помечтать-то можно?
В углу появился небольшой диванчик — как раз на двоих, и Либанов нас с Рыжей сразу же туда и направил. Спасибо что не высказал что-то вроде “сядь и не отсвечивай”! Хотя, я и сам отсвечивать не рвался — уж очень у них там атмосфера была напряжённая, я такое не люблю. Вот, казалось бы, редкий момент — мы с Рыжей, считай, одни, потому как это стадо научно-копытных друг друга-то не слышат, не то, что нас из дальнего угла… самое оно общаться! Но в голове — неприятно звенящая пустота, разлитое вокруг напряжение захватило и меня. Лина это почувствовала, мягко взяла мою голову обеими руками и повернула к себе.
— Расскажи, что мы сегодня делать будем? — и смотрит своими глазищами. Зелёными. Так смотрит, что у меня ещё меньше мыслей в голове, даром, что и до того их был… не эскадрон.
Впрочем, всё равно сейчас работать… Я встряхнулся, собрался и начал объяснять.
— В космосе есть всякие тела… космические. Камни там… разные. Лёд. Вот помнишь, как машину ловили? Такая же история.
— То есть, вы хотите поймать в космосе астероид и приземлить его на поверхность планеты? — мягким обволакивающим голосом переспросила Рыжая.
— Точно! — облегчённо выпалил я. — Астероид!
— А зачем?
— Ну — задач много можно подтянуть, — я пожал плечами и задумался: а ведь правда — зачем? Неужели никаких целей, кроме как разбомбить кого-нибудь, мы так и не придумали? Выкладывать Рыжей изначальную причину всего шухера как-то не хотелось — всё же, от американского гражданства она не отказывалась, мало ли… вдруг неприятно ей будет? Пришлось изворачиваться: — Научные цели всякие. Мало ли там чего может быть… Металлы редкие, минералы. Ещё что-то… Хотим научиться управлять окнами. Так, чтоб точно знать скорость и место приземления, вот! Ну, и чтоб в атмосфере не сгорало.
— И в чём наша роль? — Рыжая смотрела на меня всё так же завораживающе. Успокаивает.
— Мы с тобой — команда точной настройки. Вся мощность подаётся железом, но они сами не могут прицелиться. В тот раз у нас были все возможные привязки от астрономов, и то, говорят, кусочек нашей “телеги” не пролез и теперь болтается на орбите среди другого мусора. Теперь будет куда сложнее — никакой привязки нет, только моё внутреннее ощущение, плюс объект куда дальше. И даже не спрашивай, как мы с тобой взаимодействовать будем, — заранее открестился я, даже руки скрестил для пущей убедительности. — придётся рассчитывать на нашу с тобой повышенную совместимость. Но ведь уже не раз срабатывало, верно?
— И сегодня сработает, вот увидишь, — Рыжая наклонила голову и коротко потёрлась пушистой макушкой о мою щёку, от чего у меня внутри всё буквально перевернулось, и я с трудом сдержал порыв сжать моё чудо в объятьях со всей имеющейся дури.