Я поёжился, принял вызов и осторожно сказал сонным голосом:
— Алё?
— Саша! Пожалуйста! Скажи, что это не ты! — скороговоркой выдохнул Ивлев.
— Это не я! — слова вылетели сами, мгновенно, я даже не успел толком понять, о чём именно спрашивают.
Но потом до меня всё же дошло, и я так же осторожно поинтересовался:
— А о чём, собственно, речь, Михаил Дмитриевич?
— А что, от этого твой ответ как-то зависит? — ядовито ответил генерал. — Короче, чую по голосу, что-то там с вами нечисто. Отправляю к вам Даниила! Пока он не приедет — сидеть тихо! Ни с кем не разговаривать! Ничего не предпринимать! — он тяжело выдохнул и, судя по звуку, принялся жадно что-то пить.
— А может… — осмелился заикнуться я.
— Не может! — резко перебил меня Ивлев, поперхнувшись.
Надо же — и облиться не побоялся. Похоже, и правда — припекло их там. Как там было в кино? “Видать, попали куда-то!”. Жаль пилотки у меня нет.
— Никаких переговоров по незащищённым сетям связи! — прервал мои умствования Ивлев. — Это понятно?
— Понятно, — буркнул я. — Может, быстрее я к вам?
— Не получится, — с сожалением ответил генерал. — У нас тут все на ушах, безпеку на параноидальный уровень выкрутили… Хорошо, Данила за периметром ночует… ночевал. У вас там сейчас тоже всех в ружьё подымут! Потому настоятельно рекомендую от любых необдуманных действий воздерживаться!
Я возмущённо фыркнул и заявил:
— Мы вообще сейчас спать ляже… спим, вот!
— Или так. Хотя, я бы на вашем месте не смог! Какие тут сны могут быть? Когда о душе думать надо!
— Душе? Какой душе? — ошеломлённо выдавил я.
— Как о какой? Бессмертной, конечно же. Или грешной, это уж у кого как, — на фоне прозвучал звонок, генерал отвлёкся, прорычал несколько слов неразборчиво в сторону, пока я лихорадочно соображал: что могло случиться и чем это нам может грозить. Команда тем временем собралась вокруг и буравила меня обеспокоенными взорами.
— Так, всё, мне некогда, — Ивлев вернулся на линию с куда более бескомпромиссным настроем, видимо, по инерции от предыдущего разговора. — Даниил уже едет, сидите, ждите его. Артемьева я тоже поднял, всё ему сказал, он подстрахует. И помни — никому ни слова!
— Я понял, — ответил я ожидаемое, после чего генерал положил трубку.
-*-*-
Сначала хотели ждать Данилу в “перспективной”, но потом вспомнили про секретность — всё равно придётся возвращаться в гостиницу.
— О, хоть поспим! — это Дима. Настолько красноглазый, что аж страшно за него.
— Да конечно! — Либанов как-то болезненно скривился. — Он уже в пути, как я понимаю. Едет с мигалками, вероятно, а то и вовсе с гаишным эскортом. Ночь, на дорогах пусто. Минут через 15 будет!
— Тогда нам стоит поторопиться, — рассудительно подытожил профессор, и, подавая пример, снова занялся оборудованием.
На этот раз Дима тоже присоединился, и в 6 рук справились они довольно быстро.
Когда мы с Рыжей, растолкав остальных по номерам, вынырнули в душноватой спальне, она, как-то разом сгорбившись, повернула голову ко мне:
— Слушай, а давай я спать лягу? А вы меня трогать не будете!
Я замялся, не зная что — вернее, как — сказать. Она это, конечно, заметила, и усилила нажим:
— Всё равно я ничего не хочу решать! Я девочка, в конце концов! Ругайтесь там сами, а?
Ну и что я мог ответить? Только “конечно, дорогая!”.
Рыжая немедленно плюхнулась на кровать – как была, в одежде и кроссовках даже, и мне показалось, что заснула она ещё в полёте. А я, вздохнув, пошёл на кухню, поскольку спать не хотелось совершенно.
Вот что за паника такая, а? Неужели мы — сами того не желая, всё-таки попали в какой-то корабль? Или вообще промазали? И врезали, к примеру, по побережью? Или неверно оценили скорость, и там какие-то глобальные проблемы? Наверное, всё ж стоило нам попробовать с объектом попроще! И с возможностью объективного контроля! Вот с машиной же — нормально ведь получилось? А всё Либанов со своими загонами! “Удобный момент”... Удобный, блин!
И вообще — с чего мы взялись решать судьбы народов? Особенно, эти самые народы даже не спросив? Хотя…
Я присел к столу, бездумно нажал на кнопку включения чайника и уставился на загоревшийся синий огонёк. Чайник почти сразу зашелестел успокаивающе — круть, даже чайник за нас.