Видимо, поэтому в ответ на осторожный стук в дверь я рявкнул что-то среднее между “Кто?!” и “Какого … ?!” таким голосом, что стучавший затих и от намерений своих отказался. Я, однако, немедленно устыдился такому своему поведению, встал и открыл дверь сам, обнаружив там Либанова.
— Заходи.
— А ты… не говоришь сейчас? — осторожно осведомился Андрей из коридора. — А то я, может, потом…
— Поговорил уже… давай, не стой на пороге.
Сначала ноги сами меня понесли на обычное место, начальственное, но я тут же опомнился и свернул в сторону, к креслам у окна. Уж точно не перед Либановым мне бигбосса изображать… Он с видимым облегчением сел рядом и тут же свернул голову бутылке воды. Несколько минут мы сидели молча.
— Если ты думаешь, что я тебе расскажу что-то новое — зря. Никто ничего мне так и не сказал, только нервы мотают, сволочи.
— Да я и не рассчитывал, понятно, что сейчас нас в вакууме заперли и решают, как быть дальше, — с готовностью откликнулся завлаб.
— А чего надо тогда? Сам видишь — режим ослабили вроде сегодня. Данила свалил, и охраны поменьше. А главное — Артемьев ни одной запугивающей бумажки сегодня ещё не принёс!
— Это точно, — Либанов аж посерел от расстройства. — Вот посмотришь, от нас половина народу разбежится, если всех заставят такое подписывать!
— Разбежится… — подначил его я. — Это если они все не сидят уже в какой-нибудь шарашке за Уралом!
Андрей только отмахнулся неверяще. Но задумался.
— А точно они… ну, утонули? — закинул удочку Либанов. — Не может быть такого, что ошибка какая-то?
Я только пожал плечами.
— Я ж сказал уже — никаких новых данных не имею.
— А сам как думаешь? — он помялся, но всё же продолжил. — Не может быть такого, что нас просто разводят? Ну, чтоб покладистее были? Менеджмент через чувство вины, все дела… Нервы тебе мотают — не просто же так, из любви к искусству!
— Очень сомневаюсь, — я мотнул головой и, похоже, перестарался: в шее что-то отчётливо хрустнуло. Мда, засиделись мы тут — пора на волю!
Я резко встал, прошёлся по кабинету, потянулся.
Надо что-то с этим делать. А то ведь и правда — с этих, конторских, станется такую лажу нам впарить!
Я обернулся к Либанову.
— А если это всё же правда, как думаешь, сколько народу могло потонуть?
Тот с готовностью откликнулся:
— Сам понимаешь, такое гуглить — рискованно сейчас, кто его знает, не нацелили ли уже на нас какой-нибудь PRISM… Но я посмотрел наш авианесущий крейсер, “Адмирал Кузнецов”. Так вот, на нём — под 2 тысячи экипажа! И, насколько я понимаю, на настоящем авианосце должно куда больше быть… как бы не вдвое! Да ещё там какие-то три других корабля… Короче, выступили мы… как бы не на десять тыщ человек. Но пять — минимум.
— Ну, знаешь… в конце концов, они к нам тоже не с новогодними подарками шли! — возразил я, чувствуя, тем не менее, что делаю это больше “для порядка”. Или для себя.
— Это тоже утешает, да, — кивнул Либанов, но выражение его лица не изменилось ни на йоту.
— Я, короче, предпочитаю думать так: “Жила бы страна родная, и нету иных забот”. Вот так, и никак иначе. И меня сейчас даже больше волнует вопрос, насколько свои с нами честны.
— А я вот не знаю, — через сотню вдохов признался Либанов, пряча глаза. — Понимаешь ли, я свою научную карьеру представлял как-то по-другому. Совсем по-другому.
— Ну, а кому сейчас легко? — через силу хохотнул я. — Так-то я тоже третьи сутки не сплю… одни “мальчики кровавые в глазах”. Но надо себя заставлять! В конце концов, кроме нас, никто телепорт не сделает! А он точно нужен людям, и никого не убивает, а совсем даже наоборот.
А после мы оба замолчали — говорить не хотелось.
-*-*-
После обеда я вернулся как не к себе: фсбшные техники установили мне на стол какой-то супер-комп аж с тремя мониторами сразу. Вот была охота — не такой уж я и любитель с этими железяками возиться… Это Данилу — хлебом не корми, а мне в эти дни и планшета хватало выше крыши. Зато другой любитель больших экранов — Либанов — сразу же оживился и ловко оттёр начальство плечом:
— Ну-ка, ну-ка, что это у нас тут такое новенькое?!