- Что ж вы все от меня так шарахайтесь? - поинтересовался я у Человека-из-Администрации.
- Все?
- Ну да. Ты бы видел лицо нашего гэбешника, когда он со мной разговаривал в больнице. Даже отпустил меня быстро, а ведь ты знаешь, он любит поговорить.
-Болтаешь, - не поверил Макс, наблюдая за тем как Зоенька тыкала кнопки на подлокотнике своего кресла. Она уже в который раз пыталась разобраться с автомобильной электроникой и опустить стекло.
- Как дела?
- Сливочно.
- И у меня также.
- Почему?
- Ты же понимаешь, что ситуация с Шурой весьма необычна.
- И?
- Дурака-то из себя не строй.
- Грубишь.
- Называю вещи своими именами.
- Шутишь.
- Я вообще думаю, что весь этот сыр-бор начался с подачи наших доблестных чекистов.
- Нас пишут.
- Удивил! - отмахнулся я, переключив внимание на Зоеньку. Девушка, бросив упражнения с кнопками, заблокированными водителем, беззвучно вертела пальцем у виска. Пришлось ей объяснить:
- Он нормальный. Просто у Макса редкий дар. Он говорит, точно также как пишет инструкции и речи. Если Гурам маг визуальный, то наш дорогой Человека-из-Администрации пример мага вербального.
- Льстишь, - отреагировал Макс, хотя было заметно, что ему понравилось. Он даже откинул свои неформально длинные пряди волос, продемонстрировав нам серебренное колечко в левом ухе. Оно должно было олицетворять духовную связь Макса-чиновника и Макса-писателя.
- Чистая правда, - подтвердил я и в этот момент почти поверил в исключительность своего собеседника. - Макс наш новый русский словесник. С будущего года его произведения войдут в школьный курс вместо… Вместо кого?
- Бунина.
- И сколько ты за это заплатил?
- …
- Старичье прошлого века все равно никто уже не читает, а у Макса популярности в творчестве столько же, сколько таланта брата краткости. Дядя Гурам сравнивает его с Бертольдом Брехтом.
- Правда? - спросил русский Брехт.
- Правда, - подтвердил я, считая в душе, что термин «словесность» подходил к его работам лишь в сокращении «слово». - Насчет похожести я готов с ним поспорить, но то, что ты вписался в глобальный технологический дискурс, нет никаких сомнений.
Зоенька вряд ли знала кто такой Б. Брехт и вряд ли помнила И.А. Бунина, но наверняка читала по своему телефону SMS-романы Макса: «Поле. Лес. Туман. Мы встали. Пошли. Вперед! Вперед! Пули. Трудно. Взрывы. Страшно. Выдержали. Справились. Победили». Их еще обычно сопровождают картинки и музычка. Когда нечего делать в метро, очень даже способствует.
- Кстати, познакомься, - это Зоя. Я встретился с ней в Петербурге.
- Уже, - познакомился Макс.
- Как это?
- Твои выкрутасы в Интернете.
- Уроды!
- Ну, вот я и стала знаменитой, - замечает Зоя.
- И я тоже, - поддакиваю я и смотрю на секретаршу.
- Обещали не выставлять, - сообщила Татьяна, слушавшая наш разговор вне кадра. - Привет, Макс!
- Таня. Привет. Что звонишь?
- Ты там по кремлевским курилкам не слышал, кто нас мог заказать? - спросил я и тут же уточнил: - В смысле, кому это выгодно?
- Не знаю. - «Честно» ответил Макс, враз бледнея и покрываясь испариной. -Другим бы интересовался.
- Например?
- «[Голово]ломкой».
- Я к тебе заеду за заданием на игру ближе к вечеру.
- Нет. Выслали фельдсвязью.
Я не поверил своим ушам:
- Повтори, пожалуйста.
- Не приезжай.
- То есть меня даже в Кремль теперь не пускают?
- Мы заняты.
- Мы? Это кто «мы»?
- …
- Слушай, а не Администрация ли тут химичит с Шурой и Президент-Шоу?
- Слухи.
- Какие слухи?! - не выдержал я. - Это я только что догадался. Колись, сука!
- Проспись.
- Да я… !
«No connect» - сообщил мне телефон и больше с Максом не соединялся. Кремль вырубился. Не отвечал ни один телефон Администрации. Мое лицо поставили на односторонний блокиратор. Даже сайт висел, выдавая белостраничный «error».
- Моб, вашу ять, - резюмировал я. - Вот тебе и «электронное правительство». Связь, бдядь, между государством и его гражданами. Ох, и держит же гражданин Гурамчик нос по ветру. Не зря про Макса напомнил. Носяра. Ох, и нюх у него.
Я попытался дозвониться до нашего гбешного куратора.
Телефон недоступен или находится вне зоны устойчивой связи. Попробуйте позвонить позднее.