КАМЕРЫ! Это не спальня.
Камеры. – Простонала я в слух. Дернулась и уперлась ладонями в грудь певца, которую гладила до этого. Выражая протест, прекрасно осознавая, что готова зайти дальше, но не на глазах у всея Кореи. Знаю. Поздно, грудь уже засветила, наверное. Нехотя артист замер, уткнулся в изгиб плеча. До него, кажется, тяжело доходили мои слова. Посмотрел в мои, наверное, резко протрезвевшие глаза. Посмотрел на мою голую грудь, на наше недвусмысленное положение. Провел ладонью по груди, задевая большим пальцем сосок завершая намерение. Снова посмотрел мне в лицо. Тяжело вздохнул. Словно вся печаль еврейского народа легла на его плечи. Подхватил меня руками под лопатки, плотно прижимая к себе и поднял с дивана.
-Обхвати меня ногами. И прижмись по крепче. - Сказал артист.
Выполнила. И мы прошествовали в спальню. Спальню артиста.
Я все еще была возбуждена. И пока мы шли металась мыслями от сгорел сарай, гори и хата. До не слишком ли быстро я обхватила его ногами за талию. Смешно правда, думать про обхват талии с голой грудью.
Он уронил меня на кровать и присоединился следом. Рассматривал лицо. Я чувствовала его не ослабевающее возбуждение. И сомнение в моем желании. И сама потянулась к губам. По фиг. Один раз живу.
Это стало спусковым крючком.
Мы довольно-таки быстро остались без штанов и трусов. Не прекращая целоваться, я сама стянула свои. Заталкивая сомнения в правильности происходящего как можно дальше на задворки сознания. Низ живота горел, хотелось большего. Я потянула певца за волосы отвлекая от поцелуев груди. Руки его уже давно блуждали по третьей базе, усиливая мое возбуждение готовность. Вытягивая стоны. И поймав мутный возбужденный взгляд.
Попросила. -Давай.
Замешкавшись на секунды, чтобы надеть защиту, втащенную из прикроватной тумбочки.
Чему я даже не удивилась, все мысли были заняты не терпеливым ожиданием.
Хен Чжун потер большим пальцем, напоследок мок клитор, чем вызвал громкий вздох, и одним уверенным толчком вошел в меня полностью. Я задохнулась от ощущения наполненности, а он начал движение. Уверенно мощно, вталкивая из меня стоны, пока я совсем не потеряла связь с реальностью Сконцентрировавшись только на желании достичь большего. Спинка кровати билась о стену. Темп нарастал. Я не сдерживала стонов-вскриков. Тяжелое дыхание артиста у моего уха подталкивало к грани, за которую меня толкнул жадный, глубокий имитирующий происходящее между наши сцепленными телами поцелуй. Перед глазами замелькали цветные пятна, мышцы пресса напряглись, переходя во внутренние сокращения, усиливая накрывшее с головой наслаждение, пальцы на ногах поджались, кажется, я закричала. Хен Чжун застонал. Дождался пока утихнут мои сокращения. Закинул мои ноги на плечи. Зафиксировал низ одной рукой, другую опустил, между нами, на клитор, стал гладить его, усиливая нажим, увеличивая скорость пропорционально наращиванию скорости толчков, возвращая мне напряжение и желание. Руки мои мяли подушку под головой. Стук спинки кровати ускорялся. А потом звуки исчезли, накрытые вторым оргазмом, который я разделила с певцом. По телу его проходила дрожь пока он вяло заканчивал во мне двигаться. Уткнувшись лбом в изгиб моего плеча, он шумно дышал мне в ухо, придавив своим потерявшим опору телом. Я дышала так словно пробежала сто метровку за считанные секунды, воны удовольствия стихали и уверенно замещаемые ощущением неудобства от вынужденного положения. Я поерзала под певцом. Он все понял. Коротко поцеловал меня в плечо и скатился в бок освобождая от своего веса и опуская на кровать мои ноги. Сожаления не было. Да и о чем сожалеть? О двух оргазмах?