Хотелось поблагодарить певца. Все же такого у меня с моим бывшим парнем никогда не было. Я перевернулась на живот и посмотрела на его лицо. Он смотрел на меня. Подтянувшись, поближе положила голову на уго плечо, коротко чмокнув бицепс. Он приобнял меня это рукой и притиснул крепче. Второй запрокинул мое лицо за подбородок и склонившись поцеловал. Нежно, жарко.
Я не знала о чем говорить. Певец тоже молчал. Рука его нежно поглаживала меня по предплечью, рисуя одному ему понятные узоры.
Кажется, я задремала. Проснулась от медленных тягучих движений рук по моему телу. Между ног было мокро. Тело жаждало более выраженных ласк. Я застонала.
Второй раз был медленным, нежным, но принес не меньше удовольствия чем первый и истощил сильнее.
Занимался рассвет. Я выключалась сразу после пика удовольствия.
Проснулась я от пристального взгляда. Солнечные лучи уже во всю заливали комнату. Меня накрыло утопленным вчерашним вожделением смущением, и я подтянула одеяло с талии на грудь.
О чем говорить после секса? Меня всегда волновал этот вопрос. И в голову совсем не приходило ответов. Поэтому я ляпнула первое пришедшее в голову.
-Хорошие у тебя сны. - Рассматривая лицо своего любовника и пытаясь определить его выражение пробормотала я.
Глаза его приобрели мягкое выражение.
-Реальность лучше. -подтягивая меня для поцелуя сказал певец.
Глава 24, или разговоры.
Поцелуем дело не ограничилось. В итоге из постели мы вылезли только к ланчу. И только потому, что были ужасно голодны. Я так точно. Желудок урчал. И он был единственным кто, что-то говорил, не считая выбора блюд.
Ели молча. Тему произошедшего ночью никто не поднимал. Мы словно оба решили сделать вид, что ничего не было. Меня смущало то, как легко я отдалась человеку, которого совсем недавно терпеть не могла. И пусть это громко сказано, но наши отношения далеки от идеальных и даже просто романтических — это очевидно.
Актер в принципе немногословен. Вот уж от кого я не стала бы ожидать душещипательных бесед. Что у него в голове интересно. Что он думает об этом всем?
Во время еды я совершенно по-глупому не отрывала глаз от тарелки с едой, что не мешало мне ощущать на себе неотрывный выжидательный взгляд певца.
-Я помою посуду, - сказала в конце, чтобы нарушить тишину и подняла глаза на соседа. Предлагать это сделать ему не повернулся язык, он накрывал на стол. Не знаю, что я ожидала увидеть или услышать, но не добровольное:
-Я помогу, -раздавшееся мне в ответ. Для этого стоило с ним переспать. Господи, о чем я думаю. мысленно хлопнула себя по лбу ладонью.
Собрав тарелки, я поднялась к мойке и включила воду, надеясь, что привычное действие поможет прогнать смятение, творившееся в душе. В конце концов мы же просто делаем вид, что ничего не произошло. Наверное, в этом есть смысл. Чего я, собственно, ожидала? Речей о любви? Нет. Разбора ошибок? Тоже нет. Ничего не ожидала – ничего не получила. Наверное, в этом есть смысл. Рассуждала мысленно я, когда сзади ко мне прижалось твердое тело Хен Чжуна. Горячее дыхание артиста шевелило волосы на моем затылке. Тарелка выпала из рук, только тогда я осознала напряжение подчинившее мое тело, после того как ощутила актера за своей спиной. Певец, же не обращая внимания на стук посуды о раковину провел своими теплыми ладонями вдоль моего тела, от груди к талии и вниз прижимая меня к нему, посылая горячую волну к лицу, шее и бедрам. Вслед за его руками по проторенной дорожке пробежались муршаки. Я схватилась руками за раковину, чтобы привести себя в чувство и собраться с мыслями, полная решимости повернуться, чтобы что-то сказать. Еще бы точно знать что. Но Чжун отстранившись в сторону дотянулся до полотенца и принялся вытирать посуду. Я повернулась к нему и на секунду мне показалось в его глазах блеснуло лукавство. Придуманное «что ты делаешь» так и осталось не озвученным. Я знала, что он ответит теперь и просто передала ему упавшую в раковину последнюю тарелку. Выключила воду. Актер стоял, все также держа в руках полотенце, но потянулся ко мне и уверенными массирующими движениями вытер мои ладони сухой частью полотенца. Притянул не сопротивляющуюся меня к себе, поймал мой взгляд и поцеловал не проникая глубоко, но не менее горячо. Мои руки остававшиеся в плену полотенца и запертые между нашими телами, отчаянно хотели вырваться, чтобы коснуться горячей кожи певца, запутаться в волосах на затылке, притянуть его ближе. Но все прервалось коротким чмоком и уверенным: