Элоиза хмыкнула ещё несколько раз, кивая.
- Что показывал им Элдред? - взмолился он. - Я не понимаю. И какое это имеет отношение к тому, что они платили вам за вашу кровь?
Дама ещё раз яростно закашлялась.
- Не связывайся с этими ужасными людьми, поверь мне. Я должна немедленно добраться до заправки, сынок, пока у меня не кончился бензин. Но слушай меня внимательно. Не вмешивайся в этот беспорядок. И держись подальше от этого проклятого телика, - и с этими словами она снова закашлялась, выплюнула нечто, похожее на кровавую мокроту, и уехала.
Фартинг смотрел ей вслед. Он всё ещё слышал её кашель, когда она доехала до выхода из трейлерного парка.
"Проклятый ТЕЛИК? Разве так британцы называют телевизор? Телик?"
Фартинг ошеломлённо пошёл обратно к своему трейлеру. Его разум роился. Это внезапное происшествие было совершенно интригующим, оживляло его, но, с другой стороны, беспокоило его так, что это нельзя было назвать иначе, как гротескным. Слишком много совпадений сложилось слишком быстро. Женщины продают кровь? Старые фотографии проституток? А древний телевизор? Поначалу он мог бы поклясться, что телевидение прошлой ночью работало и показывало самые жестокие действия.
Но нет. Это было невозможно. Это был просто один кошмар, перетекающий в другой. Телевизор не мог работать.
Разозлившись на себя, он выбросил мысли из головы, перешагнул через порог и вошёл в трейлер. Когда он потянул ручку, он вздрогнул, потому что всё ещё чувствовалась пульсирующая боль в том месте, где он порезал палец прошлой ночью.
"Какой же чёртов день выдался для такой развалюхи..."
Внутри он уловил запах затхлой трубки, проникший в стены. Но затем он почувствовал другой, гораздо более приятный запах, похожий на запах мыла или шампуня. Он предположил, что у Элдреда должен быть один из тех автоматических освежителей воздуха. Он ещё больше задумался о загадочной "Леди, писающей в машине", когда свернул в коридор и сделал сбивающее с толку наблюдение. В то время как прошлой ночью он видел бледно-белый свет, мерцающий в щели под дверью в телевизионную комнату...
"Что за..."
Сегодня ночью он заметил мерцание в щели под дверью ванной.
"Должно быть, я оставил свет включенным", - предположил он, но...
Как только он открыл дверь в ванную, фигура вышла и врезалась прямо в него.
- Кто ты, чёрт возьми?! - закричал он, и в то же время закричала фигура.
Не такое уж юное сердце Фартинга ёкнуло; его адреналин подскочил. Он знал, что в его трейлере посторонний, а это означало опасность. Он шагнул обратно в холл, хотел было бежать, но потом присмотрелся к фигуре повнимательнее.
Фигура была женщиной, обнажённой женщиной, привлекательной обнажённой женщиной. Когда она столкнулась с Фартингом, она намотала полотенце на мокрые волосы, только что приняв душ.
- Ты напугал меня, чёрт возьми, идиот! - закричала она с ожидаемым британским акцентом. - Кто ты?
- Я мог бы задать тебе тот же вопрос, поскольку ты здесь не живёшь.
Её нагота сверкала в резком флуоресцентном свете, тёмные, похожие на бутсы, соски на маленькой тугой груди смотрели на него как обвиняющие глаза. Её всё ещё влажные волосы выдавали экзотические блики красного, синего, жёлтого и зелёного цветов.
- О, ты, должно быть, американский племянник, приехавший в гости, - её глаза сияли вместе с идеальной белой улыбкой. - Удивительно, насколько ты похож на Элдреда.
- Так мне сказали, - Фартинг попытался оправиться от своего испуга и изобразить властность и строгость, но это не сработало, учитывая уровень отвлечения внимания, который представило ему её гладкое тело. - Я, эм-м-м... хорошо. Кто... - начал он, но был бессилен; её обнажённая красота была настолько бредовой, что он не мог не смотреть на неё.
"Блять!"
И он продолжал смотреть на неё.
Это видение её казалось почти электрическим. Фигура почти с полным отсутствие жировых отложений, подтянутые руки и ноги, плоский живот. К югу от пояса не было ни волоска. Любопытная татуировка, казалось, выгибалась над её лобком, но эта область была слишком плохо освещена, чтобы разглядеть, что там было. Затем его взгляд сосредоточился на её груди. Маленькая, но экзотически очерченная, как твёрдый фрукт. Они были шифоново-белыми, с очень тёмными розово-коричневыми сосками, торчащими наружу. Это было чрезвычайно возбуждающе: резкий контраст её сосков с сияющей белизной её грудей. И теперь он заметил тот же контраст на её лобке, который был таким же белым, но по бокам от трусиков орехово-коричневого цвета. Должно быть, она хорошо знакома с соляриями, потому что это были превосходные линии загара.