Боэнерджес. Что ж, я сам вроде Сильная Личность и потому скажу, что какая-то доля правды тут есть. Но признайтесь по совести, Магнус, неужто вы бы лучше хотели быть президентом, чем тем, что вы есть?
Магнус. Я этого не говорил; а если бы я сказал, вы бы мне не поверили — и были бы правы. Понимаете, мое положение удобно тем, что оно прочно и надежно.
Боэнерджес. Хороша надежность! Вы же сами недавно признались, что даже такая скромная особа, как я, не один раз заставляла шататься ваш трон.
Магнус. Совершенно верно. Вы правы, напоминая мне об этом. Я знаю, что монархии в любую минуту может прийти конец. Но пока она существует — заметьте, пока она существует, — мое положение прочно. Я избавлен от противной, развращающей предвыборной возни. Мне не нужно угождать избирателям. Министры приходят и уходят, я же всегда остаюсь на месте. Ужасная непрочность вашего положения...
Боэнерджес. То есть как? Почему это мое положение непрочно?
Магнус. Вас могут провалить на выборах. Ведь вы прошли в парламент в качестве представителя тред-юнионов, не так ли? Теперь вообразите, что Федерация рабочих гидроэлектростанций от вас отказалась, — что тогда?
Боэнерджес (уверенно). Никогда они от меня не откажутся. Вы не знаете рабочих, Магнус; вы ведь сами никогда не были рабочим.
Магнус приподнимает брови.
(Продолжая свою мысль.) Ни один король на свете не сидит так крепко на своем месте, как функционер тред-юниона. Есть только одна причина, по которой функционера могут уволить, — пьянство. И то уж если он совсем на ногах не держится. Я толкую членам тред-юниона о демократии. Я им объясняю, что им дано право голоса и что их есть царствие, и сила, и слава. Я им говорю: «Ваша власть, используйте ее». Они говорят: «Правильно; укажи, что нам делать». Я и указываю. Я им говорю: «Используйте свое право голоса самым разумным образом, голосуйте за меня». И они голосуют. Вот это и есть демократия — самый лучший способ посадить кого нужно куда нужно...
Магнус. Великолепно! Никогда не слыхал лучшего объяснения. У вас светлая голова, мистер Боэнерджес. Вам бы следовало написать книгу о демократии. Вот только...
Боэнерджес. Что «только»?..
Магнус. Вдруг откуда-нибудь появится человек, который способен перекричать вас. Болван, пустомеля, выскочка, но — набивший себе руку в разных предвыборных трюках, рассчитанных на обман масс.
Боэнерджес. Вы имеете в виду Айки Джекобуса? Так ведь он болтун, и только. (Прищелкнув пальцами.) Вот — большего он не стоит!
Магнус. Я никогда не слыхал о мистере Джекобусе. Но вы напрасно говорите «болтун, и только». Болтуны серьезные соперники, когда речь идет о популярности у масс. Массы понимают тех, кто занимается болтовней. Тех, кто занимается делом, они не понимают. Я имею в виду то дело, которым заняты мы с вами, — работу мысли.
Боэнерджес. Это верно. Но я умею болтать не хуже Айки. Даже лучше.
Магнус. Счастливец! У вас все козыри на руках. Я вот не обладаю вашими способностями, а потому я очень доволен, что Айки не может сбросить меня с трона, поскольку я племянник своего дяди.
В комнату бурно врывается молодая особа, одетая для прогулки.
Молодая особа. Папа! Я никак не найду адрес...
Магнус (перебивая ее). Нет, нет, нет, дорогая моя! Только не сейчас. Уходи, пожалуйста. Ты же видишь: я занят важным разговором с министром торговли. Уж вы извините мою своенравную дочку, мистер Боэнерджес. Позвольте вас познакомить. Моя старшая дочь Алиса. Дорогая, это мистер Боэнерджес.
Алиса. Как! Вы тот самый великий Боэнерджес?
Боэнерджес (встает, зарумянившись от удовольствия). Ну, я-то себя так не называю, понятно. Но вроде это название, как говорится, в ходу. Очень рад познакомиться с наследной принцессой.
Пожимают друг другу руки.
Алиса. Что это за гадость на вас надета, мистер Боэнерджес?
Магнус (укоризненно). Дорогая моя!..
Алиса (не обращая внимания). Не могу же я выйти на прогулку с человеком в таком костюме. (Указывает на косоворотку.)
Боэнерджес. Это мундир Труда, ваше королевское высочество, я горжусь им.
Алиса. Слыхали, слыхали, мистер Боэнерджес. Но вам он вовсе не к лицу, этот мундир. На вас только взглянуть, так сразу видно, что вы по своей природе принадлежите к правящему классу.
Боэнерджес (пораженный ее словами). В известном смысле — может быть. Но было время, когда я кормился своим трудом. Правда, я не простой рабочий. Я квалифицированный механик, вернее — был квалифицированным механиком до того, как Англия призвала меня руководить ею.
Магнус (Алисе). Дорогая, ты прервала чрезвычайно интересную беседу, в которой лично для меня было очень много поучительного. Теперь уж нам не удастся продолжить эту беседу, мистер Боэнерджес; придется мне идти искать то, что понадобилось моей дочери, хоть я, грешным делом, подозреваю, что ее привело сюда просто желание посмотреть на моего замечательного нового министра. Но мы еще увидимся; вы, вероятно, знаете, что премьер-министр должен прибыть сюда сегодня вместе с несколькими коллегами, — включая, надеюсь, и вас, — чтобы обсудить вопрос о правительственном кризисе. (Берет Алису под руку и поворачивается к дверям.) Вы меня извините?
Боэнерджес (любезно). Пожалуйста, пожалуйста.
Король и принцесса уходят, по-видимому, очень довольные.
(Семпронию и Памфилию.) Нет, что ни говори, а король неглуп. Особенно если умеешь к нему подойти.
Памфилий. Разумеется, тут все зависит от подхода.
Боэнерджес. И девушка ничего, не слишком избалована. Мне приятно было в этом убедиться. Она как будто и не знает о том, что она принцесса.
Семпроний. Было бы странно, если б она вздумала держаться заносчиво с таким человеком, как вы.
Боэнерджес. Как? Разве она не всегда такая?
Семпроний. Еще бы! Далеко не каждый встречает у нее такой прием. Надеюсь, вы удовлетворены результатами своего посещения?
Боэнерджес. Что ж, я как будто сумел показать Магнусу, что к чему. Вы не находите?
Семпроний. Он, во всяком случае, остался доволен. Вы умеете обходиться с людьми, господин министр.
Боэнерджес. Пожалуй, что так. Пожалуй, что так.
Входят шеренгой пятеро министров, сверкая шитьем парадных мундиров. Посредине идет Протей — премьер-министр; по левую его руку — министр финансов Плиний, миролюбивый и добродушный, и министр иностранных дел Никобар, ехидный и придирчивый; по правую руку — министр колоний Красс, немолодой и опасливый, и министр внутренних дел Бальб, грубый и бесцеремонный.
Бальб. Мать честная! Поглядите-ка на Билла! (Боэнерджесу.) Беги скорей домой, старик, да оденься поприличнее.
Никобар. Вы, видно, забыли, где вы находитесь.
Красс. Вы, видно, забыли, кто вы такой.
Плиний (щупая его косоворотку). Где вы это купили, Билл?
Боэнерджес (ощерившись на них, как затравленный медведь). Если уж на то пошло, так это вы все, видно, забыли, кто вы такие!
Протей (примирительно). Не обращайте на них внимания, Билл; им просто досадно, что они сами до этого не додумались. Ну, как вы тут сошлись с королем?
Боэнерджес. Так, что лучше некуда, Джо. Короля вы предоставьте мне. У меня к нему правильный подход. Если б я на три месяца раньше вошел в кабинет, не было бы никакого кризиса.
Никобар. Надо думать, он у вас все выпытал?
Боэнерджес. Что это значит — выпытал? Что тут, полицейский участок?