АНЯ
Ну, вот и все.
Это финал.
Мой первый секс будет изнасилованием.
Если честно, мне очень страшно.
Конечно, я думала о таком варианте еще тогда, когда подписывала договор о продаже девственности. Роман (гребанная ты сука, гори в аду!) обещал мне безопасность и защиту, но объективно я уже тогда прекрасно понимала, что он ничего не сможет мне по-настоящему гарантировать: в конце концов, в момент встречи с покупателем моей невинности я буду находиться с ним наедине. Я и незнакомый мужчина, купивший право на мое тело. Всякое могло случиться, верно? Но я осознавала риски. Я готова была потерпеть неделю ради таких огромных денег, а точнее – ради спасения своего брата.
Также я думала, что буду в Санкт-Петербурге, в своей родной стране. И еще могла просто надеяться, что мужчина, легально покупающий чью-то девственность за три миллиона рублей, не окажется насильником. Мне казалось, что кайф такого предприятия – раскрыть девушку, по-настоящему стать ее первым… Я думала, что со мной будут бережны и нежны.
Теперь же я понимаю, что подвергаю свою жизнь реальной опасности. А еще – что деньги, предназначенные моему брату, могут оказаться «грязными» и в итоге быть изъяты полицией, судом или черт знает кем еще.
В безопасности ли вообще теперь мои мама и брат?
Я не знаю.
Я – точно не в безопасности.
Постель оказывается мягкой и упругой, и мое тело весом в пятьдесят килограммов быстро и легко отпружинивает от нее, подпрыгивая на белоснежных простынях. Аромат лаванды бьет в нос, но сейчас меня откровенно тошнит от этого запаха. Я торопливо сажусь, отползаю к спинке кровати и исподлобья смотрю на настоящего покупателя своей невинности.
Это молодой мужчина лет двадцати пяти или тридцати, совершенно европейской внешности, блондин с голубыми глазами и небольшой бородкой. Какой-то скандинав, кажется. Швед или норвежец. Широкий лоб, тонкие губы, чертовски внимательный и даже какой-то пронзительный взгляд. Одет он очень просто – в голубые джинсы и белую рубашку.
– Я буду сопротивляться, – говорю я мрачно на английском.
– Тем лучше, – отвечает он мне на чистейшем русском, и я охреневаю: соотечественник?! Здесь, в Эмиратах?! Неужели…
Мне вдруг становится так мерзко. Это надо же быть такой тварью: ездить сюда, чтобы насиловать русских девушек… В России с этим не так просто, правда? Могут и посадить. А тут заплатил бабла – и делай что хочешь. Восхитительно просто. Боже, меня тянет блевать…
– Катись к черту! – рыкаю я, собирая в кулак остатки воли и сил, хотя и того, и другого уже почти не осталось… Я подавлена, разбита, мне страшно. Я оказалась такой идиоткой. Кто бы мог подумать… Святая наивность.
– Ты еще благодарить меня будешь, что я не ушел, – фыркает мужчина, принимаясь расстегивать рубашку: медленно, методично, пуговицу за пуговицей, явно никуда не торопясь и воистину наслаждаясь процессом и этими мгновениями власти над слабой, беззащитной девушкой.
– Я поблагодарю тебя, только если ты вызовешь полицию, – отвечаю я.
– Полиция тебе здесь не поможет, – мужчина усмехается, качает головой и стягивает рубашку со своих плеч, обнажая красивое, натренированное тело. Бицепсы, трицепсы, кубики, косые мышцы – все на месте.
Будь у меня с ним секс по моей воле – я бы запала, наверное…
А так – дрожу от ужаса.
В голове лихорадочно крутится один и тот же вопрос: что делать? что делать? что делать? – но ответа у меня нет.
Я заперта, я в плену, мне не сбежать.
Полуголый ублюдок смотрит на меня и добавляет:
– А вот выпить бы тебе не помешало. Как насчет бокала вина? Я могу попросить принести…
– Издеваешься?! – рыкаю я. – Что, похоже, что я к тебе на свидание пришла?! Я не собираюсь пить с тобой вино!
– Ну и зря, – мужчина пожимает плечами и небрежным движением отбрасывает рубашку на пол, а потом берется за ремень джинсов, расстегивая пряжку и вытягивая кожаный пояс из тугих шлевок. Я по-прежнему смотрю на него исподлобья с нескрываемым отвращением.
Он спрашивает:
– Может, ускорим процесс?
– Чего, блять?!
– Раздевайся, – он закатывает глаза.
– Иди к черту!
– Ты это уже говорила, – замечает мужчина.
– И скажу еще миллион раз!
– Надеюсь, что не так много…
– Иди к черту! Иди к черту! Иди к черту! – рычу я, а мужчина тем временем стягивает с себя джинсы и трусы, вываливая наружу багровый стояк, и меня едва не выворачивает наружу от отвращения и ужаса.
– Замолчи уже, – говорит он на удивление спокойно, забираясь на постель и подползая ко мне, а я сдерживаю обещание и принимаюсь отбиваться от него: отпинываюсь ногами, царапаюсь и кричу. Вот только этот урод чертовски силен. Долбя его кулаками в живот, я сразу замечаю, что костяшки пальцев врезаются в твердую плоть, которая даже не прогибается под моими ударами, а сам он никак не показывает, что ему хоть немного больно… Гребанный Терминатор!