Не обращая внимания на его слегка высокомерный тон, я поспешно протянула руку и забрала угощение. Откусила, довольно зажмурившись.
Кто-то так же счастливо чавкал в кустах напротив. Но я предпочитала не слышать этого и не думать. Иначе вывернет же. Вместо этого я старательно вспоминала яблоки, овощные салаты... В общем, все, что не было сырым мясом. Выходило, правда, плохо.
Поперхнувшись, подавилась куском. Закашлялась и тут же перед моим носом появился бурдюк с водой.
Забрав его, отпила и выдохнула.
— Откуда тебе известно, что я не ела весь день? — спросила, снова откусив, но уже куда меньший кусок от пропитанного мясным соком сухаря.
— Под тем деревом, где я тебя нашел, лежит размокший хлеб. Несколько кусков, — он кивком указал туда, где валялась веревка с перерезанной петлей на конце. — Его бросили на землю, а ты не подобрала из гордости. И знаешь, женщина, это было глупо с твоей стороны.
— А ты бы поднял? — спросила из вредности, чувствуя, что задел он некие струны в моей душе, вызывая тихую злость.
— Я? — Он бросил на меня короткий, но весьма красноречивый взгляд. — Я бы руку откусил тому, кто попытался бы это сделать.
Издав короткий смешок, оборотень потянул носом. После, поджав губы, принялся раскладывать мясо по остальным сухарям. В его руках появился холщовый мешок. Именно в него он укладывал приготовленные бутерброды.
Наблюдая за ним, я ела все быстрее, боясь, что больше мне не достанется ни кусочка. В результате снова подавилась.
Сухой хлеб никак не желал продвигаться по пищеводу. Я пыталась сделать вдох, чувствуя, что задыхаюсь.
— Да что же ты, — тихо пробормотал перевертыш и, подобравшись ко мне, ударил по спине.
Не сильно, но это помогло. Хлеб провалился в желудок, и я задышала.
— Пей, девочка. Куда ты так спешишь? Надо будет, я еще одну косулю выловлю, голодной не останешься.
Сделав несколько глотков воды, я все же плюнула на гордость и спросила:
— Ты останешься здесь на всю ночь? Не уйдешь?
Да, я понимала, что он ненавистный мне перевертыш, но в то же время этот мужчина совсем не походил на тех, кого сейчас утаскивали с поляны волки.
И что еще важнее — ему и дела не было до меня. Что не убьет, не покалечит и девичью честь не запятнает — это я поняла.
— Нет, не уйду, малинка. — Он улыбнулся, да так, что у меня щеки вспыхнули от смущения.
— Почему малинка? — пробормотала, смутно вспоминая, что когда-то кто-то уже называл меня так.
Давно, правда. Слишком, чтобы воскресить это в памяти.
— Потому что пахнешь ягодкой, — он поднял руку и провел пальцем по моей щеке. — Малина. С детства люблю этот аромат. Он мне о доме напоминает. Небольшом деревенском. Доме, в котором я узнал, что такое настоящая семья и счастье быть ее частью.
— И поэтому не убил меня, — потрясенно выдохнула. — Из-за запаха?Он приподнял бровь, улыбнулся и вернулся к костру, ничего не ответив.
Глава 19
Ханым Руньярд
Она так странно смотрела на меня. Не узнала. Это я сразу понял. Но все же... Стало немного обидно. Ведь я всю церемонию во дворе замка Льюиса простоял напротив нее и что, выходит, — даже взглядом не мазнула.
Настолько был неинтересен!
А теперь пристально следит за каждым моим движением. Улыбается так открыто. Страх ушел. Я больше не видел его в ее глазах.
Только те первые мгновения, когда подошел. Хотел сразу перерезать веревку, но вспомнил сестру. У Греты всегда было правило: сначала беги, потом... А потом все остальное. Но сестрица — волчица с сильными инстинктами, а эта девочка... Да я толком и дракона в ней не чувствовал.
Сидела и со слезами на глазах пыталась выбить из пальцев огонек.
Такая ранимая.
Сердце в груди в бешеном ритме зашлось.
Покойника она обыскивала. Видел я следы, как только не надорвалась, тушу такую волочить.
И все же я надеялся, что она поймет, кто я, покричит немного, да и сознается, почему указ императора уничтожила.
А она... Ни тени догадки в глазах.
Я, как ханым, ей точно был не нужен.
Сидит, ест сухарь с мясом, и столько счастья на лице.
В голове все перевернулось. Не такой я Кассандру Ордо представлял. Где спесь? Где высокомерие?
Где все?
Заметив, что я на нее смотрю, она мило покраснела. Приподняв бровь, я закинул в рот мясо.
Все как-то сразу пошло не так.
Можно было просто поставить в известность о том, кто я есть, и ближайшей дорогой уйти в сторону столицы империи.
Но что-то меня останавливало. Да, я не интересовал ее как ханым. К ней посватался правитель Севера, а она, сверкая пятками, рванула в пустыню.