— Я должен ее защищать!
Он сильной рукой подталкивал меня к кровати, ни на миг не закрывая рот.
— Сейчас вы все равно ничего не сможете сделать. Ложитесь. Лицом вниз. Вот так. Всего один укольчик — сейчас в правую ягодицу, в левую я вас уже колол. Задерите халат… Вот и хорошо. Сейчас, совсем не больно, только немного пощиплет. Вот так, только и всего. Нет, не вставайте. Полежите тихо минутку. Дайте лекарству время, сейчас оно подействует. С его помощью вы расслабитесь. И немного поспите. Кстати, вам сейчас не помешает отдохнуть. Вы так не считаете? Подышите, вам надо наладить дыхание.
На меня как будто опустилась огромная тяжесть.
— Давайте-ка снимем тапочки. Все равно они уродские. Ложитесь под одеяло, повернитесь — вот так. Спите, приятель. Сладких снов!
22
Из сна меня выдернула боль. Боль в плече, в предплечье, в правом бедре, в левом колене. Сначала я не понял, где я. Халат задрался и мешал повернуться. За шторами, за окнами было темно. Из-за двери гостиной пробивалась полоска света.
В гостиной кто-то был. Я услышал низкий тихий голос.
Я встал с трудом — ноги подкашивались. Расправил халат. Взглянул на часы: без двадцати восемь. Я проспал почти шесть часов. Где Эмма? Я открыл дверь. В гостиной сидел инспектор Джек Патуди. Он разговаривал по мобильному телефону. При виде меня он нахмурился и сказал:
— Мне пора. — Потом он выключил телефон.
— Мартин Фитцрой Леммер, — обратился он ко мне.
Я подошел к телефону в гостиной и поднял трубку. Рядом со стулом, на котором сидел Патуди, я заметил свою черную спортивную сумку. Интересно, это он ее привез?
— Мартин, мисс Леру в критическом состоянии. Она в коме, и врачи не знают, выживет ли она. Больше они пока ничего не смогут тебе сообщить.
Я положил трубку.
— Ей нужна защита!
— У двери отделения реанимации дежурят двое моих людей.
— Те самые?
— Да, те самые. Иди сюда и сядь. Нам надо поговорить.
— Какие ты им отдал приказы? Они хоть понимают, что делать?
— Мартин, ты считаешь нас идиотами потому, что мы черные?
— Нет, Джек, я считаю вас идиотами, потому что вы ведете себя как идиоты. Кстати, один из твоих идиотов подчиненных белый. Итак, какие они получили распоряжения?
— У них есть список из двух врачей и четырех медсестер. Только они имеют право входить к ней.
— Включи в список и меня.
— Зачем? Ты что, врач?
— Она моя клиентка.
— Клиентка? Ты Мартин Фитцрой Леммер, который отсидел четыре года из шести в Брандвлее за убийство. Скажи, как ты намерен был защищать богатую молодую даму Эмму Леру?
Я не ответил. Он хорошо подготовился ко встрече.
— Что случилось сегодня? Еще одна драка на дороге, Мартин? Расскажи мне все.
Голова у меня кружилась. Все тело болело.
— Сядь!
Я остался стоять.
— Мы сняли твои отпечатки пальцев с винтовки R5 и пробили тебя по нашей базе.
— Поздравляю!
— Зачем ты путешествуешь с Эммой Леру? — спросил он довольно спокойно.
— Я сотрудничаю с частным охранным агентством «Бронежилет». Мне дали задание.
— Не очень-то хорошо ты ее защищал, Мартин.
Он хотел меня спровоцировать. Специально называл меня по имени, чтобы меня раздразнить.
— Джек, мы напоролись на засаду. Они прострелили шины. Как такое можно предотвратить?
— Кто это сделал?
— Не знаю.
— Ты лжешь!
— Совсем недавно ты приставил к нам своих людей, потому что беспокоился за нашу безопасность. Вот ты и скажи, кто на нас напал.
— Мои подчиненные не караулят проезжающие машины и не стреляют по ним из снайперской винтовки. Что случилось?
— Мы возвращались из «Могале». Они поджидали нас на перекрестке. Стали стрелять по колесам. Машина потеряла управление. Тогда мы побежали к железнодорожной линии. Вскочили на платформу проезжающего поезда. А потом подстрелили Эмму.
— Сколько их было?
— Трое.
— Опиши их.
— Они были слишком далеко.
— Плохо.
— Их головы были закрыты вязаными шлемами. Могу с уверенностью сказать лишь одно: это были мужчины. Но они держались на расстоянии пятидесяти-шестидесяти метров, ближе не подходили.
— И тебе удалось уйти? С тяжело раненной мисс Леру и вывихнутым плечом?
— Нам повезло.
— Тебе — возможно, но не ей.
— Пошел ты, Джек!
— Мартин, похоже, ты намерен напасть на меня? Забить до смерти, как того двадцатитрехлетнего парня, клерка-стажера?
— Джек, у клерка-стажера было трое дружков. Это была самооборона.