— Намного медленнее, чем пешеход, — задумчиво выговорил Лейф. — Вот как это называется. Я даже с натертыми обувью ногами передвигаюсь быстрее.
Он вновь растерянно посмотрел в иллюминатор. Поезд преодолел еще около тридцати метров.
— Хотел бы я знать, не основана ли их сила, которую приписывает им Бойделл, на какой-нибудь скрытой форме хитрости?
— А как считаете вы?
— Если они не могут справиться с нами, пока мы держим корабль в полной боевой готовности, то они должны попытаться усыпить нашу бдительность.
— Ну и что, мы ведь не клюнули? — парировал Пэскью. — Если бы кто-нибудь и надумал напасть на нас, то и прицелиться не успели бы. Я не понимаю, как они могут усыпить нашу бдительность, только ползая вокруг нас?
— Их тактика должна соответствовать их собственной логике, а не нашей, — пояснил Лейф. — Возможно, в этом мире такое ползание вокруг означает начало атаки. Так ведет себя стая диких собак — отставшее животное разрывают на части.
Он на какое-то время задумался, затем заговорил снова:
— То, что случилось, кажется мне подозрительным. Я не люблю показного безразличия, такого, как у них. Проезжая мимо нас, они все уставились в одну точку. Это неестественно.
— Вот именно! — закричал готовый спорить и убеждать Пэскью.
Лейф небрежно махнул рукой:
— Это грубая ошибка, присущая детям: мерить все на свой лад. То есть, я хотел сказать, что ненормально иметь глаза и не пользоваться ими.
— На Земле, — внес свою лепту в разговор Уолтерсон, — некоторые люди имеют руки, ноги, глаза и даже мозги, но не используют их из-за того, что имеют несчастье быть неизлечимо больными. — Воодушевленный установившейся тишиной, он повел дальше: — А что, если эта ветка соединяет город с санаторием или больницей? Возможно, она служит только для перевозки больных.
— Скоро мы это узнаем, — Лейф включил переговорное устройство. — Уильяме, вертолет готов?
— Он уже собран, сейчас его заправляют горючим, командор. Через десять минут он сможет взлететь.
— Кто дежурный пилот?
— Огилви.
— Пусть полетит за поездом и сообщит, что находится на другом конце этой ветки. Это нужно сделать до облета города, — и, повернувшись к остальным, добавил: — Шэллом должен дать общую картину окрестностей, но она не будет такой подробной, как та информация, которую мы получим от Огилви.
Пэскью, снова глядя в иллюминатор, спросил:
— Сколько это — медленнее, чем медленно?
— То есть?
— Когда нечто постоянно движется таким черепашьим шагом, что и до следующего года не доберется до цели, можно ли говорить еще и о каких-то тормозах? — И, поясняя свою мысль, продолжил: — Может, это только плод моего воображения, но я представил себе, что поезд резко сбросил скорость до нескольких метров в час. Я думаю, никто из пассажиров не пострадает, если в результате этого его швырнет из одного конца поезда в другой.
Лейф посмотрел в сторону поезда, который находился сейчас приблизительно в полукилометре от них. Но из-за слишком малой скорости и из-за того, что он двигался под углом к наблюдателю, невозможно было определить, прав Пэскью или нет. Лейф следил за поездом еще целых пятнадцать минут, прежде чем убедился, что тот замедляет ход.
В это время вертолет с характерным звуком вращающихся с огромной скоростью лопастей уже взмыл в воздух. Двигаясь вдоль железнодорожного полотна, он обогнал поезд и стал лавировать между холмами, пока его пластиковая яйцеобразная кабина не стала похожа на семечко фигового дерева.
Соединившись с рубкой связи, Лейф приказал:
— Подключите нас к переговорной линии Огилви.
Он вернулся к иллюминатору и вновь стал наблюдать за поездом. Никто из членов экипажа не спал, все тоже следили за происходившим снаружи.
— Поселок в десяти километрах по железной дороге, — прогремело в динамике. — Еще один — в шести километрах от него. Третий — в восьми километрах дальше. Высота две тысячи четыреста метров. Поднимаюсь выше.
Через Пять минут голос Огилви зазвучал снова:
— На путях поезд из шести вагонов, движется в восточном направлении. Кажется, остановился, а может, и нет, с такой высоты разобрать трудно.
— Следует в другом направлении, но с той же скоростью, — заметил Пэскью, глядя на Уолтерсона. — Провалилась ваша теория перевозки больных, если этот поезд тоже забит зомби.
— Высота три шестьсот, — объявил динамик. — За холмами вижу большой город с вокзалом. Расстояние от базы — сорок три километра. Если не будет приказа вернуться, совершу облет.