– Благодарю всех вас за то, что посетили мой скромный дом, – раздался бодрый голос юбиляра, который в белом костюме улыбался, держа в руке микрофон.
Пожилой мужчина выглядел на шестьдесят лет, хотя ему, кажется, исполнилось намного больше. Аккуратно причесанные волосы, стриженая седая борода, дорогой костюм, сидевший с иголочки.
– Без длинных речей, прошу поднять свои бокалы и начать этот торжественный вечер в честь моего юбилея, – звучно закончил он, отпивая из своего фужера.
Гости подхватили радостными возгласами и начали чокаться хрустальными бокалами друг с другом.
Стеше не хотелось есть, но так как она ничего не ела весь день, приходилось впихивать в себя хоть несколько ложек.
Глеб вёл себя учтиво и дружелюбно, рядом с ним сидел толстый министр, который что-то рассказывал, при этом отпивая коньяк, словно воду, не морщась.
Стефания держала лицо, старательно исполняя заученную роль прилежной дочери и жены, но именно сегодня отчего-то получалось фальшиво. Разговор казался неинтересным, слишком пафосные гости вели себя чрезмерно раскованно, глаза постоянно натыкались на телохранителя, который и с места не сдвинулся.
"Наверное, он смотрит сейчас на всех этих напыщенных гостей, и его тошнит от такого общества, к которому я имею отношение,"– думала девушка.
И Стеше очень хотелось встать и уйти с этого банкета, не слушая никого, заткнув уши, выбежать из зала, не обращая внимания на гостей, но она продолжала делать вид, что ей все нравится, старательно натягивая улыбку на лицо.
Васлав был готов плеваться прямо на пол, глядя на всю роскошь и помпезность окружающего. Зажравшиеся гости пили и ели, переговариваясь между собой, под тихую классическую музыку. Бриллианты сверкали, запах дорогих духов перебивали всюду расставленые цветы, некоторые женщины, не стесняясь, тёрли нос, выдавая себя. Давно сидят на героине. Одна из дамочек, сидевшая ближе всего, аккуратно погладила пах старого мужика, который даже не обратил внимания, продолжая вести разговор. Она хищно улыбнулась, заметив красивого охранника. Переключила внимание со спутника на Лютова.
Облизнув пухлые силиконовые губы, подмигнула Ваславу, он сделал вид, что не увидел этого жеста.
А вот Стефания видела всё, и почему-то её охватила непонятная тоска и тревога.
«Что со мной? Почему неприятно смотреть на жалкий флирт модели? Лютов, наверное, часто получает знаки внимания.»
Она вспомнила первую встречу, как испугалась и разочаровалась, увидев телохранителя. Сейчас она видела его совсем другим: красивым, добрым, честным. И очень не хотелось, чтоб ее телохранитель продолжил знакомство с незнакомой дамочкой.
От мыслей отвлекли вопросом.
– Как вы себя чувствуете после трагедии? – сочувственно спросила пожилая женщина, сидевшая рядом со Стешей.
– Мне не хватает родителей, – честно ответила девушка, делая большой глоток вина.
– Примите соболезнования, – продолжала она разговор. – Скоро начнутся танцы, – искусно сменила она тему.
Стефани предупредила мужа, что ей нужно отлучиться. Она грациозно вышла из-за стола и пошла искать туалетную комнату. Васлав пошёл за ней, держа расстояние.
Как глупо. Даже в туалет провожает. Может, мне всё кажется? Может, просто от одиночества наняла собственную охрану? А что будет потом? Если никто не желает мне зла? Я уже так сильно привыкла к Ваславу.
Тяжело вздохнув, Стеша приняла решение, что через месяц рассчитает Лютова и будет жить прежней жизнью. Вряд ли муж желает ей смерти.
Она решительно подошла к нему и тихо прошептала.
– Васлав Валерьевич, если сегодня у вас будет возможность и желание с кем-то провести время, вы можете спокойно оставить меня одну. Я не возражаю, – выпалив всё, она быстрым шагом удалилась в уборную.
У Лютова аж глаза расширились от неожиданного предложения.
"Что она себе надумала? Решила, что я с радостью с надувными девицами буду кувыркаться? Возможно, устала от моего присутствия," – думал Васлав, ожидая Стешу.
Музыка заиграла громче, блюда сменяли друг друга. Диджей выбирал танцевальные мотивы на старый лад, переделанные в современной обработке.
Стефания спокойно прошла мимо, стараясь не выдавать своих эмоций. Отчегото ей было очень горько, и желание сбежать достигло таких масштабов, что захотелось это сделать немедленно. Буквально уговаривая себя и ругая на чем свет стоит, она непринужденно вернулась за стол.