Покончив с делами, Стефания попросила отвезти ее на набережную.
Привычная прогулка должна была вернуть ее равновесие.
Домой они вернулись под вечер, прогулка никак не помогла снять напряжение, а наоборот, все усугубила. Они шли вдвоём по мостовой, и это больше напоминало неудачное свидание, где оба молчали, думая каждый о своём.
Ваславу не нравилось, что они находятся на открытой местности, где легко можно стать мишенью. Стефани не нравилось, что она никак не может отключиться от действительности и постоянно думает о телохранителе, который шел рядом, угрюмо пугая прохожих. Придумывать истории о случайных встречных больше не получалось.
Ветер был прохладный, отчего девушка начала замерзать. Купив себе горячего чая, она села на лавочку, стараясь согреться.
– Вдруг я просто параноик и никто не хочет меня убить? – неожиданно спросила Стефания.
– Скоро узнаем, – лаконично ответил Васлав.
В таком настроении они и вернулись домой, поужинав, разошлись по разным комнатам.
Утром у Стеши поднялась температура.
6
– Доктор сказал, что вы должны выпить все, – Васлав упорно не сдавался и вынуждал Стефанию кипеть от злости.
Она редко пила лекарства, стараясь просто отлежаться во время болезни. Оказалось, что телохранитель был хуже родителей, мужа и нянек вместе взятых, он контролировал все приемы пищи и лекарств, буквально выводя девушку из себя.
– Я не буду это пить, – твердо отвечала она, отказываясь от такой опеки.
Васлав чувствовал вину за болезнь Стеши, поэтому старался её хоть как-то искупить. Выходило у него весьма паршиво, он сам понимал, что перегибает, но всё равно стоял на своём, ничуть не уступая.
– Пей, – угрюмо повторял он, поднося ложку с вонючим лекарством к носу девушки.
– Не буду, – по-детски вытирая нос, она отвернулась, категорически сложив руки на груди, давая всем видом понять, что отказывается пить невкусное лекарство.
Лютов впервые о ком-то заботился, и он, конечно же, не умел этого делать, зато он прекрасно знал, как заставить человека делать то, что требуется, годы военной службы не прошли даром.
– Тогда я вынужден применить силу, сейчас заткну тебе нос и заставлю это выпить, – угрожал мужчина.
И зачем я только вызвала врача на дом? Хотя здесь вмешался супруг, убедившись в том, что жена заболела, он приказал кому-то из своей свиты сделать этот злосчастный звонок. Врач из частной клиники в течение тридцати минут прибыл и осмотрел Стефанию, естественно, всё проходило под контролем Лютова. После чего, выписав рецепт и объявив, что ничего страшного не случилось, он уехал, оставив Стешу с этим неутомимым мужчиной, который сейчас угрожал.
– Ты не сделаешь этого, – хмуро ответила, в конце концов, она наняла его и платит деньги не за то, чтобы ее пичкали пилюлями.
На эти слова Васлав ухмыльнулся и явно собрался насильно заставить пить препарат.
– Ну что ж, ты не оставила мне выбора, – подытожил он, явно планируя захват, не оставив Стеше выбора.
«Не драться же нам, в конце концов?» - подумала девушка, сдаваясь и демонстративно приоткрывая рот.
Васлав поднес ложку и влил горькую вязкую жидкость.
Девушка скривилась, проглотив лекарство, запила водой.
– Всё? Доволен? – Васлав кивнул, убирая стакан и ложку на прикроватную тумбу.
– Можешь поспать, я пойду скажу Дарье Ивановне, чтоб сварила куриный бульон.
Девушка застонала и отвернулась, накрывая голову подушкой. Даже слышать про бульон не хотелось, но вряд ли Лютов собирается её слушать.
Только когда он ушёл, Стеша поняла, что он снова обращался к ней на "ты". Да и она уже не столь его стеснялась, выражая протесты.
Три дня прошли в борьбе за право собственного мнения. Васлав приходил, садился на стул рядом с кроватью и следил за выполнением всех рекомендаций врача. Лекарства, питание, постельный режим – не обсуждались, Стеша начала чувствовать себя ребенком, к которому приставили няньку. Привыкшая жить незаметно, а также и болеть, сейчас она была чуть ли не центром вселенной, вокруг которой крутилась планета под названием Лютов.
– Я чувствую себя намного лучше, – призналась она, доедая лёгкий суп-пюре. – Спасибо большое за заботу.
– Это моя обязанность, – он не привык слышать теплые признания в свой адрес, скорее трехэтажные "благодарности" были намного привычнее.
"Обязанность, ага. Кому ты врешь? Вина, и только она прибила меня к кровати своей подопечной, которую должен был охранять и обезопасить".
А в итоге первый же рабочий день оказался провальный и ничто не могло убедить Лютова в обратном. Профессионал своего дела оказался абсолютно не готовым к болезни девушки. Он видел кровь, страшные раны и истошные предсмертные крики, много чего хотелось бы забыть, да, впрочем, и с такими воспоминаниями было не сложно жить, но вот такого провала он не ожидал.