— Арман! — вскричал Миранис. — Да как ты смеешь!
Но Арман уже смел все!
— Лишь немногие в этом мире были так дороги мне, что я готов был сделать для них все. Я все сложил к твоим ногам, мой принц. Я отдал самое огромное сокровище своего рода, я доверил тебе моего младшего брата. И вот как ты оплатил и за мое доверие, и за мою верность, и за мою многолетнюю дружбу.
Арман посмотрел на принца, чувствуя, как разливается по душе горечь. Миранис был его лучшим другом… другой Миранис. Человека, что сидел в кресле, Арман не знал, не хотел знать. Он сжал в руках те мешочки с порчей, обратив их в пыль, и сразу же в глазах Мираниса гнев сменился искренней болью. Арман уже не обращал внимания на принца. Он подошел к кровати, встал рядом с братом, впитывая в память его раны, и сказал, не в силах сдержать дрожи в голосе:
— Последнее, о чем я попрошу тебя, мой принц, позволь Лиину исцелить Рэми. И ни я, ни мой брат никогда больше не потревожим твоего взора.
И ты не потревожишь нас… после того, что Миранис натворил, смотреть на него было противно. Арман и не смотрел, чтобы взгляд его не выдал ощущаемого презрения, чтобы принц не разозлился и оставил запрета. Рэми надо исцелить. И потому еще немного Арман будет держать себя в руках. Совсем немного, брат.
— Забываешься, он мой телохранитель! — выкрикнул Миранис, и голос его перешел на противный визг.
Но Арман не первый раз видел принца. Знал, как с ним разговаривать. Знал, как усмирить его гнев, и ответил спокойно, тихо, все так же сводя ошеломленного взгляда с бледного лица брата:
— Ты первым об этом забыл.
— Арман!
Больше книг на сайте — Knigoed.net
Еще днем раньше Арман бы уступил принцу. Склонился бы перед ним, ведь его друг был еще и наследником трона, кем-то, кому он обязан подчиняться. Еще день назад, но не сегодня… Сегодня он мог только сесть рядом с братом, взять его за руку, и спросить:
— Мой принц, сколько еще должен Рэми страдать из-за твоего каприза? Когда ты будешь удовлетворен? Он не нужен тебе. Он раздражает тебя. И даже чужой магией не объяснишь то, что тут произошло, потому что… ее семена ворвались в трещину в твоем сердце, Миранис. Ты слишком слаб, чтобы его защитить.
— Я не должен его защищать! — вскричал Миранис. — Как ты не понимаешь! Это он мой телохранитель, а не я его! Он должен мне служить, не я ему!
— Ты так до сих пор и не понял, — грустно улыбнулся Арман. — Он ничего не должен тебе, мой принц. Он сам захотел тебе служить. Сам. Он сам принял в себя душу Аши. Он сам решил встать рядом с тобой. Он, самый свободолюбивый из всех, кого я знаю… сложил свою свободу к твоим ногам. И ты, мой принц… ты не сумел этого оценить. Ты позволишь исцелить его раны?.. Пожалуйста,… Мир… хватит уже…
И последней фразы, в которой невольно появилась мольба, наверное, хватило. Миранис за спиной Армана мигом успокоился и ответил:
— Конечно, позволю… боги, да если бы я знал… даже в том магическом угаре, как же вы…
Арман не слушал. Забыв о Миранисе и телохранителях, он взглядом приказал Лиину подойти ближе и аккуратно, стараясь не тревожить ран, притянул Рэми к себе. Брат все еще был горячим, от него пахло потом, гноем и болезнью. Тонкие пальцы Лиина прошлись по спине Рэми, осторожно коснулись рваных краев ножевой раны, полился с его ладони мягкий лазоревый свет, и Рэми застонал сквозь зубы, вновь покрываясь кровавой испариной.
— Мой архан, — прошептал Лиин, не переставая лить целительную магию.
— Тише, тише, — прошептал Арман, гладя мокрые от пота волосы брата. — Тише… сейчас все пройдет… а что же ты думал, из-за грани возвращаться нелегко…
Брат на миг замер, будто прислушиваясь, выдохнул свое:
— Ар! — и рванулся было в руках брата, выкрикнул что-то на виссавийском, и вновь обмяк.
Задышал ровнее, спокойнее, будто засыпая, и, когда Лиин закончил исцелять синяки на спине и ребра, Арман аккуратно опустил Рэми на простыни, давая целителю закончить работу. Лилась синева с ладоней Лиина, молчали телохранители, Миранис тоже молчал. Всхлипнул через зубы Рэми, открыл на миг глаза и вновь заснул, дыша глубоко, будто не в силах надышаться.
Наверное, в последнюю седмицу, он и не спал спокойно. И дышать со сломанными ребрами мог с трудом. И вновь холодея от гнева, Арман снял плащ и завернул в него мирно спящего, уже исцеленного Рэми. Удобно устроил брата на руках и поднялся, не выпуская Рэми из своих объятий.